Дело о гастрономе

— Ну, ты дал, Ленька! — Тот, которого звали Михалычем, со всей силы хлопнул коллегу по спине. — Вот это устроил человеку ночной променад. У меня аналогичная ситуация была. Только с тещей. Мы с женой — в спальне. Не то позднее утро, не то ранний вечер. Сейчас уже не вспомню. Вдруг, в кухне звяканье не то вилки, не то ложки. Понятно, кошка на стол залезла. Она у нас чуть отвернёшься, сразу так и норовит нашкодничать. Я б давно выкинул. Но моя, баба упрямая, ни в какую. И вот значит, звуки такие, будто по кухонному столу эта стервь, кошка имею в виду, лазит. Что наказуемо. Ну, я вскакиваю и бегу. А это за две комнаты, с поворотом. Жена вдогонку: «Поймаешь, отмудохай суку!». А мы, представь, оба забыли, что к нам теща приехала погостить. С внуками повидаться. Я не знаю, что подумала теща, но по кухне она, мандец, как заметалась.

Грузчики снова расхохотались и разлили по следующей порции. На газетке появилась вторая бутылка. Вот тут я понял, мой выход.

Уже не скрываясь, направился в их сторону.

— Здоров, мужики.

Они обернулись, разглядывая, как я иду к ним.

— Ну, здоров, коль не шутишь. — Ответил Михалыч. Он, видимо, был у них негласно за старшего.

— Позволите? — Остановился рядом, а затем присел на корточки. — Не сочтите за наглость. Недавно дембельнулся. Вот ищу работу. Много про ваш магазин слышал. Хотел пообщаться, так сказать. Расспросить.

— Давай, конечно. — Леня широким жестом пригласил за их импровизированный «стол».

Версия моя выглядела следующим образом. Придумал, как только эти трое начали свою «вечеринку». Мол, сам я не местный, из Подмосковья. Отслужил. Решил попробовать обосноваться в столице. Ищу работу, чтоб платили хорошо. Образования высшего нет, рассчитывать на высокие должности не приходится. Готов трудиться в поте лица, был бы смысл. А про гастроном, мол, говорят, тут директор дюже хозяйственный.

Мужикам моя история пришлась по душе. Они где-то раздобыли еще один стакан и я присоединился к их междусобойчику. Понеслись байки про армию, наверное, из-за моих слов о дембеле. Я даже выслушал их с удовольствием. Как ни крути, но время, проведённое в рядах защитников Родины все равно оказалось каким-то особым. Это я, правда, позже понял. Когда вернулся в своё время. Да, было тяжело. Реально тяжело. Особенно, в учебке. Но… не знаю. Все равно при воспоминаниях о том периоде что-то странное происходило внутри. Типа, ностальгии.

Постепенно, после десятка армейских историй, разговор перетек в нужное русло. Принялись обсуждать магазин и его директора. Вот тут я немного удивился. Грузчики его глубоко уважали. Не боялись, не считали какими-то хапугой, хотя, по идее, должны. Нет. Мужики его конкретно уважали.

— Воевал он. Да… — Михалыч задумчиво уставился мутным взглядом в даль. — Вон, был недавно у нас его однополчанин. Свадьба у сына, что ли. Так закупал все необходимое. Вот он рассказывал, что Юрий Григорьевич отличался абсолютным бесстрашием и требовал того же от своих подчиненных. Командир взвода был. Его взвод, чтоб ты понимал, уничтожил более сотни солдат противника, несколько станковых пулеметов и пушек. За многочисленные заслуги в 1945 году он получил восемь наград. Орден Красной звезды и медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов» в том числе. Понимаешь? Такие награды случайно не дадут. Настоящий мужик. Настоящий…

В общем, разошлись мы с мужиками часа через два. Они в полной уверенности, что я — отличный парень, за которого можно спокойно поручиться и попросить директора. Собственно говоря, Михалыч даже дал слово, что попробует помочь устроится в гастроном. А я — в некотором раздрае. С одной стороны, точно понимал, Соколов реально взяточник и махинатор. С другой — люди, которые работают под его началом, говорили о директоре столько хорошего, что я невольно начал сомневаться, на чьей стороне правда.

Глава 13 Жорик

— Ну…И что думаешь? — Я вопросительно посмотрел на Стаса.

Из нас двоих все-таки он больше шарит в том, как определить, есть ли слежка. В принципе, коллективным мнением мы пришли к выводу, что есть, но чисто ради интереса хотелось понять, кто это вообще. Опять же, предположительно, чекисты. Но имелось огромное желание знать этих героев в лицо. Чтоб понимать, кого сторониться.

Просто дед Мотя, когда рассказывал о явлении Милославского, заявил, Жорик выглядел так, будто не ехал, а пешком шел в Зеленухи. Когда Матвей Егорыч поинтересовался, чего так рожа помята, тот ответил, мол, пришлось добираться с пересадкой. Хотя, по мнению деда, Милославский, скорее всего, чуть ли не на ходу из поезда выпрыгивал. Он прихрамывал на одну ногу, а рукав куртки у него был немного порван.

— Да хрен его знает… — Соколов присел на корточки и принялся поправлять шнурки на кедах. При этом осторожно, исподтишка, повернул голову вправо, потом влево. Снова встал. — Народу много. Не понятно ни черта. И в метро народу до хрена было. Москва, блин.