Дело о небрежной нимфе. Показания одноглазой свидетельницы. Дело о пленительном призраке

Фасад отеля «Монаднок», отделанный блестящей красной плиткой и белой штукатуркой, производил весьма внушительное впечатление. Боковые стены здания были просто кирпичными, с узкими окнами, свидетельствующими б том, что большинство номеров небольшие, а, стало быть, их наниматели принадлежали к числу низкооплачиваемых государственных служащих.

Мейсон припарковал машину, взбежал по ступеням крыльца, вошел в узкий, длинный холл и, увидев свет над столом ночного дежурного, обратился к нему.

— У вас здесь живет некая Дороти Феннер, — сказал он. — Я Перри Мейсон.

Клерк выразительно посмотрел на стенные часы.

— Я ее адвокат, — уточнил Мейсон. — Позвоните ей, пожалуйста, и скажите, что я здесь.

Клерк воткнул шнур в розетку, нажал несколько раз подряд кнопку, потом сказал:

— Боюсь, что она не хочет отвечать, или… о, одну минутку!

Потом он проговорил в трубку:

— Вас хочет видеть ваш адвокат, мистер Перри Мейсон.

Поколебавшись и нахмурив брови, снова взглянув на часы, он с некоторым сомнением покачал головой.

— Можете подняться наверх, мистер Мейсон. Номер четыреста пятьдесят девятый.

Мейсон поднялся в лифте на четвертый этаж, прошел по коридору и постучал в дверь номера.

Дороти Феннер в легком домашнем халатике отворила дверь и удивленно воскликнула:

— О, мистер Мейсон!

— Простите, мне нужно было вас обязательно увидеть!

Она отступила в сторону, распахнула перед Мейсоном дверь, чтобы он мог пройти в номер, потом закрыла ее за ним.

— У меня, простите, беспорядок. В номере всего одна комната, постель не застелена… Я очень крепко спала и еще не вполне проснулась.

— О’кей, — понимающе кивнул Мейсон. — Я ненадолго. Должен сообщить вам, что Джордж Олдер умер.

— Умер?!

Мейсон кивнул.

— Как же это? Почему… что случилось?

— Убит.

— Боже мой! Кто же его убил? Кто…

— Пока неизвестно, — ответил Мейсон. — Предварительное расследование показало, что труп обнаружила Салли Бенгор, горничная, которая вернулась в дом после свободного вечера.

— Салли Бенгор?!

— Вы ее знаете? — спросил Мейсон.

. — Да, я знаю ее. Я ведь несколько раз бывала в доме в качестве гостьи.

— Ах вот как, — сказал Мейсон. — Тогда, может быть, полиция придет к вам, чтобы задать какие-то вопросы.

— Почему вы думаете, что она придет?

— Из-за того, что произошло в субботу вечером.

— Какое это имеет отношение к сегодняшнему убийству?

— Никакого, — пожал плечами Мейсон, — за исключением того, что есть основания предполагать: убийца ушел тем же путем — по воде. Полиция, возможно, сделает из этого свои выводы. Вы выходили куда-нибудь нынче вечером?

— Нет, я сижу здесь с тех пор, как меня выпустили и вы привезли меня сюда.

— А на обед?

— Я не хотела обедать. Я сварила себе чашку шоколада и этим обошлась. Еда у меня есть, так что мне не надо было выходить.

— А доказательства этого у вас есть?

— Одинокая женщина едва ли имеет возможность предъявить алиби на то время, когда она в постели, — с раздражением ответила Дороти.

— Я говорю о вечере. Знает кто-нибудь, что вы не выходили из отеля?

—. Ну, разумеется, дежурный клерк увидел бы меня, если бы я выходила.

Мейсон присел на край кровати. Дороти Феннер подошла и опустилась рядом.

— Олдер не пытался позвонить вам по телефону или лично увидеться с вами? — спросил Мейсон. — Я имею в виду, после суда.

Она закинула ногу на ногу. Халатик над правой ногой распахнулся. Она подхватила полу, начала было натягивать ее на обнажившуюся голень, потом задумчиво поглядела на нее и сказала:

— Не правда ли, мистер Мейсон, у меня довольно красивый загар для девушки, подолгу просиживающей в офисе.

Она вытянула ногу и подняла полу халатика повыше, чтобы он мог увидеть загорелую кожу блондинки.

Мейсон мельком посмотрел, кивнул, и сказал:

— Ничего.

— Благодарю вас.

— Мы говорили о Джордже Олдере, — напомнил Мейсон.

— Да, а что такое?

— Звонил ли он вам и пытался ли связаться с вами, встретиться?

Она коснулась кончиками пальцев голой ноги в том месте, где должен был бы кончаться чулок, и медленно провела пальцами невидимую линию к низу.

— Ради Бога, да проснитесь же вы наконец! — в сердцах бросил Мейсон. — И слушайте меня внимательно. Бросьте ваши штучки, отвечайте на вопросы! Как видно, вы нарочно стараетесь отвлечь мое внимание, чтобы выиграть время.

Секунды две или три она молчала, потом спокойно сказала:

— Он был здесь.

— Здесь?! — воскликнул вне себя Мейсон.

— Да.

— Ах, дьявол!.. Когда?

— Полагаю, что сразу же после того, как закончил беседовать с окружным прокурором, и перед тем, как

' поехал домой.

— Вы можете определить время поточнее?

— Я бы сказала, где-то около шести или половины седьмого.

— Перестаньте валять дурака! — сказал Мейсон. — Дело слушалось в соседнем графстве. После того как я вас вытащил из тюрьмы и привез сюда, прошло сорок минут. Теперь скажите, через сколько времени после того, как я вас выпустил из моей машины у этого вашего отеля, к вам явился Олдер?

— О, я бы сказала… через час. Возможно, немного больше.

— А в продолжение этого времени он находился у окружного прокурора, там, в суде?

— Какое-то время, да. Во всяком случае, он так сказал.