Дело о нервном соучастнике. Дело перепуганной машинистки. История куклы-непоседы

— Наверное, на прежнем месте.

— Ваша честь, — обратился к судье Гамильтон Бюргер, — с разрешения суда я попросил бы направить в контору Перри Мейсона кого-нибудь из полицейских офицеров, поручив ему осмотреть описываемое свидетельницей место и доставить в суд комок жевательной резинки со спрятанными в нем бриллиантами.

Судья Хартли вопросительно посмотрел на Перри Мейсона. Тот улыбнулся.

— Лично я, ваша честь, не имею никаких возражений.

— Прекрасно, — сообщил свое решение судья, — в таком случае прошу направить кого-нибудь из сотрудников суда за этими камнями и принести их сюда.

— Нельзя ли за ними послать немедленно, ваша честь, — сказал прокурор, — до того… до того, как с ними что-либо случится.

— Что с ними может случиться? — спросил судья.

— Теперь, когда моя свидетельница дала свои показания… я бы очень не хотел, чтобы вещественные доказательства исчезли.

— Я тоже, — громко заявил Перри Мейсон, — поэтому я присоединяюсь к просьбе прокурора. Я предлагаю, чтобы кто-нибудь из помощников прокурора дал соответствующие указания офицеру.

— Можете ли вы описать стол, за которым работала свидетельница? — спросил Бюргер.

— Этот стол отнесли в библиотеку. Его там нетрудно будет найти.

— Прекрасно, — согласился судья. — Поручаю вам, окружной прокурор, организовать поиски бриллиантов.

Дав необходимые указания своему помощнику, Гамильтон Бюргер подошел к столу судебного секретаря и взял в руки нож, который был предъявлен для опознания Джили.

— Показываю вам нож с восьмидюймовым лезвием. С одной стороны рукоятки выгравировано имя «Джон», с другой — инициалы «М.М.». Скажите, свидетельница, — обратился он к Мэй Иордан, — вам знаком этот нож?

— Да. Этот кинжал я послала обвиняемому по его южноафриканскому адресу в подарок к Рождеству в прошлом году. Написала тогда, что он может пустить его в ход, чтобы защитить… мою честь.

Она расплакалась.

— Благодарю, у меня больше нет вопросов, — вежливо сказал Бюргер. — Можете приступить к допросу, мэтр.

Мейсон терпеливо дождался, пока она вытрет глаза и посмотрит на него.

— Насколько мне известно, вы исключительно грамотная и квалифицированная машинистка?

— Я стараюсь…

— И вы работали в моей конторе в интересующий нас день?

— Да.

— Вы разбираетесь в драгоценных камнях?

— Не особенно.

— Но вы смогли бы отличить настоящий камень от поддельного?

— Не надо быть экспертом, чтобы понять, что у меня в руках были великолепные бриллианты чистой воды. Я увидела это с первого взгляда.

— Вы купили эти камни у моего подзащитного?

— То есть как это купила?

— Заплатили вы ему за них? Вы за них как-то рассчитались?

— Нет, конечно, — возмутилась она.

— Заплатили ли вы за них мистеру Ирвингу?

— Нет!

— В таком случае вы знали, что эти камни вам не принадлежат?

— Мне их дали!

— Значит, вы считаете их своими?

— Я была уверена, что попалась в ловушку. Я не сомневалась, что эти люди обвинят меня в том, что я забралась к ним в контору и украла бриллианты. Чьим словам поверили бы скорее, моим или их? Ведь я понимала, что они не могли дать мне два таких камня только за то, чтобы я не рассказывала про нашу переписку.

— Вы говорите, что они дали их вам. Вы получили их от Джефферсона или от Ирвинга?

— От мистера Ирвинга.

Мейсон с минуту внимательно изучал ее.

— Вы начали переписываться с моим подзащитным, когда он находился в Африке?

— Да.

— И вы писали ему любовные письма?

— Эти письма не были любовными.

— Содержали ли они нечто такое, из-за чего вы не хотели бы показать их присяжным?

— Это были глупые письма, мистер Мейсон. Пожалуйста, не приписывайте им того, чего в них не было.

— Я вас спрашиваю о характере этих писем, — повторил Мейсон.

— Это были ужасно глупые письма.

— Можете ли вы сказать, что они были неосторожными?

— Да, я бы так сказала.

— Вы хотели получить их обратно?

— Я чувствовала себя круглой дурой в этой истории.

— И поэтому хотели получить их обратно?

— Да, очень хотела.

— И для того чтобы получить их, готовы были пойти на преступление?

— Я хотела получить назад свои письма.

— Пожалуйста, ответьте прямо на мой вопрос. Вы готовы были совершить преступление, чтобы получить их?

— Я не знала, что войти в помещение и взять собственные вещи считается преступлением.

— Как вы полагаете, является ли противозаконным использовать отмычку для того, чтобы войти в чужое помещение и забрать оттуда какие-то вещи?

— Я просто пыталась раздобыть свои собственные вещи.

— Значит, по-вашему, пользоваться отмычкой, чтобы проникнуть в чужое помещение, не является противозаконным?

— Я… я не советовалась по этому поводу с адвокатом.

— Где вы раздобыли ключ, которым открыли дверь?

— Я не говорила, что у меня был ключ.

— Но вы же признались, что вошли в контору в то время, когда Джефферсон и Ирвинг были в отлучке?

— Ну и что, если я это сделала? Я же пришла туда за своими вещами!

— Если у вас был ключ, чтобы открыть дверь, кто вам его дал?

— А где обычно берут ключ?

— В мастерской.

— Возможно.

— Так вы заказали ключ в мастерской?

— Я не стану отвечать ни на какие вопросы по поводу ключа.

— А если суд обяжет вас на них ответить?