Дело о пеликанах

– Совсем не доверяю. Но если бы ему было что-то известно про дело о пеликанах, он бы мне сказал… – Президент скис, почувствовав наивность своих рассуждений.

Коул лишь хрюкнул, выражая свое недоверие.

Они проскочили мост через реку Анакостия и находились в округе Принс-Джордж. Президент держал текст речи и смотрел в окно. Прошло две недели после убийства, и рейтинг все еще оставался выше пятидесяти процентов. У демократов не было видимого кандидата. Его позиции были прочными и становились еще прочнее. Американцы устали от наркоманов и преступности. Шумливые меньшинства требовали к себе все больше внимания, а идиоты либералы толковали конституцию в пользу преступников и экстремистов. Это был его момент. Два выдвижения в Верховный суд в одно время. Это будет его наследство.

Он улыбнулся про себя: «Какая полезная трагедия».

Глава 28

Такси резко затормозило на углу Пятой и Пятьдесят второй улиц, и Грэй, как ему было сказано, быстро расплатился и выскочил из машины. Стоявший сзади автомобиль поднял в воздух стайку птиц своим недовольным сигналом, и он подумал о том, как хорошо было вновь оказаться в Нью-Йорке.

Часы показывали почти пять вечера, и пешеходы на Пятой шли сплошной массой. Он понял, что ей хотелось именно этого. Она была категорична в своих указаниях: «Вылететь рейсом из Националя до Ла-Гуардиа. Взять такси до отеля «Виста» в Международном торговом центре. Зайти в бар, выпить разок, может быть, дважды, и все время смотреть, нет ли сзади хвоста, затем через час взять такси и добраться до угла Пятой и Пятьдесят второй. Двигаться быстро, на глазах иметь темные очки и наблюдать за всем происходящим». Если за ним будут следить, это может погубить их обоих.

То, что она заставила его записать все это, показалось ему несколько глупым и излишним, но тон ее голоса не позволил ему спорить. Да ему и не хотелось. Ей повезло остаться в живых, сказала она, и не хочется больше рисковать. И если он намерен поговорить с ней, ему придется в точности выполнить все, что было сказано.

Он записал. И сейчас, пробиваясь сквозь гущу людей, он как мог быстро добрался по Пятой до «Плаза» на Пятьдесят девятой, поднялся по ступенькам и прошел через вестибюль, оказавшись на Южной центрально-парковой улице. Никто не мог проследить его путь. Если она была так же осторожна, то тоже не привела за собой хвост. Тротуар на Южной центрально-парковой был полон пешеходов, и, приближаясь к Шестой авеню, он даже ускорил шаг. Мысль о встрече с ней заставляла его волноваться, несмотря на попытки сдержать возбуждение. Во время телефонного разговора она была холодна и методична, но в голосе проскальзывали нотки страха и неуверенности. Она всего-навсего студентка, говорила она по телефону, и не ведает, что творит, и, наверное, через неделю или даже раньше умрет, но в любом случае играть в эти игры надо именно так. «Всегда исходите из предположения, что за вами следят, – наставляла его Дарби. – Я пережила семь дней преследования, так что делайте, пожалуйста, как я говорю».

Она велела нырнуть в «Санкт-Мориц» на углу Шестой, и он повиновался. На имя Уоррена Кларка для него был заказан номер. Уплатив наличными, он поднялся на лифте на девятый этаж. Он должен был ждать. «Просто сидите и ждите», – сказала она.

Он час стоял у окна и наблюдал, как Центральный парк погружается в темноту. Зазвонил телефон.

– Мистер Кларк? – спросил женский голос.

– Да.

– Это я. Вы прибыли один?

– Да. Где вы находитесь?

– Шестью этажами выше. Поднимайтесь на лифте до восемнадцатого, затем пешком спуститесь на пятнадцатый. Комната 1520.

– О’кей. Сейчас?

– Да, я жду.

Он вновь почистил зубы и глянул в зеркало на прическу. Через десять минут он стоял перед номером 1520, чувствуя себя как первокурсник на первом свидании. Он никогда так не нервничал со времен студенческих футбольных баталий.

«Но я же Грэй Грантэм из «Вашингтон пост», а это всего-навсего очередная история и очередная женщина, поэтому бери вожжи в свои руки, приятель».

Он постучал и стал ждать.

– Кто там?

– Грантэм, – сказал он.

Щелкнул замок, и она медленно приоткрыла дверь. Волосы исчезли, но улыбка оставалась такой же, как на фотографии. Она крепко пожала его руку.

– Входите.

Она закрыла за ним дверь и заперла ее на ключ.

– Хотите выпить?

– Конечно. Что у вас есть?

– Вода со льдом.

– Звучит великолепно.

Она прошла в маленькую прихожую, где беззвучно работал телевизор.

– Проходите, – пригласила она.

Он поставил сумку на стол и сел на диван. Она стояла у бара, и его взгляд на секунду задержался на джинсах. Обуви на ногах не было. Ворот слишком свободной спортивной кофты слегка съехал и приоткрыл бретельку лифчика.

Она дала ему воды и села в кресло у двери.

– Спасибо, – сказал он.

– Вы ели? – спросила она.

– Вы не говорили мне об этом.

Усмехнувшись, она сказала:

– Простите, я упустила это из виду. Давайте закажем что-нибудь в номер.

Он согласно кивнул и улыбнулся.

– Конечно. Все, что вы закажете, устроит и меня.

– Я бы предпочла чизбургер с жареным мясом и холодным пивом.

– Отлично.