Дело о пеликанах

Дарби оплатила счет за номер на следующие семь дней, частично потому, что ей хотелось иметь знакомое место, куда можно вернуться в случае необходимости, частично же потому, что ей нужно было где-то оставить кое-какие купленные ею вещи. Грешно было бежать и оставлять что-то позади себя. Одежда была не особенно шикарная, та, что обычно носят студентки приличных юридических факультетов, но в Нью-Йорке все это стоило еще дороже, и хорошо было бы кое-что сохранить. Ей не следовало рисковать из-за этого, но ей нравилась комната, нравился город и не хотелось расставаться с одеждой.

Пора было бежать опять, и она будет путешествовать налегке. Захватив с собой маленькую брезентовую сумку, она стремительно вышла из Св. Морица и села в ожидавшее у дверей такси. Была пятница, около 11 вечера, и авеню Сентрал Парк Сауз была оживленной. На противоположной стороне улицы стояли вереницы лошадей и колясок в ожидании желающих совершить короткую прогулку по парку.

За десять минут такси доставило ее на угол Семьдесят второй и Бродвея, что, конечно, вело не туда, куда ей требовалось, но зато сбивало со следа преследователей. Она прошла шагов тридцать и спустилась в метро. Она изучила карту и книгу маршрутов и надеялась, что сможет легко разобраться в этом. Метро было не лучшее место, так как она никогда им не пользовалась, наслушавшись всяких связанных с ним историй. Но это была бродвейская линия, самая широко используемая на Манхэттене и, согласно слухам, относительно безопасная. Если уж над землей ее подстерегает столько случайностей, то в метро не будет хуже.

Она ждала рядом с группой подвыпивших, но прилично одетых подростков, и через пару минут подошел поезд. Он не был переполнен, и она села возле средней двери. Глядя в пол и держа сумку, она успокаивала себя. Она глядела в пол, но по темным теням изучала ехавших людей. Этой ночью ей везло. Ни уличной шпаны с ножами, ни нищих, ни извращенцев, по крайней мере, ничего такого она не заметила. Но все это действовало на нервы, так как она была здесь новичком.

Подвыпившие подростки вышли на Таймс-сквер, а она вышла на следующей станции. Никогда раньше она не видела Пэнн Стэйшн, но сейчас было не время для осмотра достопримечательностей. Может быть, когда-нибудь она сможет вернуться и провести месяц, наслаждаясь красотой города, не оглядываясь ни на Хромого, ни на Худого, ни бог знает на кого еще. Но не сейчас.

Оставалось пять минут до поезда, и она нашла его, когда посадка уже началась. Она опять села в конце вагона, незаметно рассматривая каждого пассажира. Знакомых лиц не было. О, пожалуйста, пусть они потеряют ее след во время этого безумного бегства! И опять ее ошибка — кредитная карточка. Она купила четыре билета в кассах в О’Харе, пользуясь карточкой “Американ экспресс”, и они умудрились узнать, что она в Нью-Йорке. Она была уверена, что Хромой не видел ее, но он был в городе и у него, несомненно, были друзья. Может, у него их целых двадцать. Нет, она не была уверена ни в чем.

Поезд отправился с опозданием на шесть минут. Он был наполовину пуст. Она достала из сумки книжку и притворилась, что читает.

Спустя пятнадцать минут они остановились в Ньюарке и она вышла. Все-таки она везучая девушка. На станции было полно такси, и через десять минут она была в аэропорту.

Глава 34

Стояло субботнее утро, и Королева была во Флориде, собирая у богачей деньги. Погода стояла ясная и холодная. Он хотел встать поздно и во что бы то ни стало поиграть в гольф. Но уже в семь он сидел за своим рабочим столом в полном параде и выслушивал предложения Флетчера Коула о дальнейшем распорядке дня. Ричард Хортон и Генеральный прокурор уже имели беседу с Коулом, и теперь вид у него был расстроенный.

Дверь открылась, вошел Хортон. Они обменялись рукопожатием, и Хортон присел к столу. Коул стоял рядом, и это раздражало Президента.

Хортон был однообразен в скучен, но это был искренний человек, умевший тщательнейшим образом все обдумать, прежде чем начать действовать. Он взвешивал каждое слово. К Президенту он был лоялен, и можно было смело довериться его здравому смыслу.

— Мы серьезно рассматриваем возможность формального расследования судом присяжных гибели Розенберга и Дженсена, — начал он монотонным голосом. — В свете случившегося в Новом Орлеане мы считаем, что этим необходимо заняться немедленно.

— Но ФБР уже ведет расследование, — сказал Президент. — По этому делу у них задействованы триста агентов. Почему мы должны вмешиваться в это?

— Они расследуют дело о пеликанах? — спросил Хортон, заранее зная ответ. Он знал, что в этот самый момент Войлс находится в Новом Орлеане и с ним множество агентов. Он знал, что они уже опросили сотни людей и собрали кипы бесполезных показаний. Он знал также, что Президент попросил Войлса прекратить дело и что Войлс не сказал Президенту всего.

Хортон никогда не упоминал при Президенте о деле о пеликанах, и тот факт, что Президент знает о нем, просто изводил его. Сколько еще человек знает о нем? Вероятно, тысячи.