Дело о плачущем призраке. Дело о беспокойном графе (СИ)

-- Это случилось давно. Но, думаю, именно из-за нее я иногда слишком осторожен с обвинениями. Лучше подождать, чем поспешить.

-- Но если Андрей – убийца? – уточнил Евгений. – Или ты думаешь, выходцу из простой среды, не получившему должного воспитания, убийство простительнее, чем дворянину?

-- До подобной степени самоотречения я, по счастью, не дошел, -- усмехнулся сыщик. – Но посуди сам. Какой у Зыкина может быть мотив?

-- Посмеяться над суевериями деревенского общества.

-- Да. Ну, и заодно открыть глаза на мир милой девочке Кате – согласись, она и впрямь в этом нуждается. Шутка привела к несчастному случаю и смерти. Это ужасно, однако сделанного не воротишь. Если Зыкин виноват, он явно раскаивается – вон, даже постыдился прийти на поминки. Не вижу смысла его разоблачать. Вряд ли он вернулся бы к своей деятельности и навредил кому-то еще.

-- Но я своими ушами слышал плач, -- напомнил Евгений.

-- Больше не услышишь, -- махнул рукой Александр. – Я задвинул заглушку.

Не дождавшись разъяснений, молодой человек возмущенно потребовал:

-- Говори толком! Можно подумать, я хоть что-то знаю про заглушки. Я побродил по второму этажу, но ничего особенного не обнаружил.

Александр улыбнулся.

-- А все особенное там скрыто. Ни в одном театре не выставят механизмы напоказ зрителям. Да еще в театре прошлого века, когда сценические эффекты ценились не менее драматической игры. Духи, взлетающие ввысь, нечисть, проваливающаяся сквозь землю и наводящая ужас потусторонними звуками, должны казаться настоящими. Я обнаружил специальное устройство, с помощью которого былой владелец Бобровичей, очевидно, пугал гостей. При открытой заглушке оно реагирует на ветер, издавая звуки, имитирующие плач. Вечерами и ночью ветер обычно усиливается... да и тишина в доме заставляет обращать внимание на звуки, которые в дневной суете незаметны. За несколько дней до смерти Антонины Афанасьевны заглушку кто-то открыл. Так вернулся в наш мир плачущий призрак.

Евгений хмыкнул.

-- А меня чем напугали? Дурак я, конечно. Вроде знал, что привидений не бывает, а все равно попался.

-- Днем и при свете все мы умные, -- примирительно заметил Александр. – Но ночью, да еще наслушавшись мистических разговоров, каждый бы испугался. Там есть механическое устройство... Повернешь рычаг, и оно едет вверх. К нему прицепили белое покрывало, недавно измазанное фосфором. Не одни мы с тобой любим Конан Дойля. «Собаку Баскервиллей» помнишь?

-- Еще бы! Слушай, выходит, злоумышленник этой ночью был в Бобровичах? Кто-то ведь, увидев меня, повернул рычаг.

-- Несомненно, был. Потому я и решил, что это Прокофий Васильевич, а не Андрей Зыкин. Андрей, по моим представлениям, не стал бы повторять шутку, приведшую к чьей-то смерти. Вот у Поливайло мотив был бы повесомее, и он вполне мог попытаться избавиться также и от тебя. Но выходит, все же не он, -- сыщик усмехнулся. – Свинья обеспечивает безупречное алиби, хоть свидетелем в суд ее и не приведешь. – Он немного помолчал. – Хочешь-не хочешь, остается Андрей Зыкин. Мне это очень не нравится. Как бы моя жалость к нему не вышла боком. Давай-ка поспешим. У меня сердце не на месте. Что-то я упустил из виду...

Молодой человек не понял, зачем спешить, однако послушно рванул за проводником. Ему лучше знать!

Коляска Александра стояла у церкви.

-- Если бы Прокофий Васильевич выехал на дорогу в Бобровичи, -- объяснил он, -- я бы, конечно, не бежал пешком, как к близко живущим Куницыным, а поехал по объездной дороге. Прокофий Васильевич – не лучший кучер, я бы его в итоге обогнал.

-- Чего не на Снежке? – посмеиваясь над своими недавними упреками в позерстве, улыбнулся Евгений.

Александр хмыкнул.

-- Ну да, рыцарь на белом коне, заметный наблюдателям за три версты. Это только кажется, что все кругом спят. Деревня не город, здесь не скроешься. Нет уж, я лучше незаметно, не давая пищи сплетням.

Они уже ехали в направлении Бобровичей. В голосе Александра слышалась легкая нервозность, он поминутно подгонял лошадь.

Тревога передалась и Евгению. Они влетели в дом так стремительно, словно за ними гнались голодные волки.

Было темно и тихо. Александр ринулся к винтовой лестнице – и резко притормозил. Евгений, чья реакция была куда медленней, привычно врезался ему в спину.

На лестнице лежало тело. Александр нагнулся, пощупал пульс.

-- Мертв, -- с тоскою произнес он. – Мертв. Господи, какой я идиот! Как я мог это допустить? Мне нет прощения.

Казалось, Андрей Зыкин просто сидит на полу, спиной прислонившись к ступенькам. Лицо его было совершенно спокойно.

Только немного запачкано кровью.

Глава седьмая,

в которой выясняется, что убийства совершают отнюдь не призраки.

-- Все в точности, как было с тетушкой, -- с трудом шевеля губами, выдавил Евгений. – Лежит на спине, поскольку в панике спускался по лестнице вниз, упал и сломал себе шею. Кто-то его напугал! Значит, сам Андрей Зыкин ни в чем не виноват, он жертва, а не преступник...

Евгений впервые видел покойника, павшего от руки убийцы. Его подташнивало, к глазам подступали слезы. Но в присутствии Александра стыдно было распускаться.