Дело о похищенных туфельках

— У нас на завтрак вчерашний ужин, — сообщила Антония, выходя в кухню. — Но если хотите, можем обойтись и вовсе без завтрака.

Флай, возившийся у плиты с кофейником, с удивлением обернулся.

— Это как же? Без завтрака никаких сил не будет, — сказал он. — Так что вчерашний ужин вполне подойдет.

Тони достала из холодильника миску с холодной рыбой. Залитая маринадом из лука и моркови, она была вполне съедобна и не разогретая. Пока девушка раскладывала еду по тарелкам, Флай успел сварить кофе и поджарить на сковородке не слишком свежий хлеб, посыпав его сыром. Он все делал очень быстро и ловко, словно танцуя по кухне.

— Не хотите продолжить выступления со мной? — спросил Флай, заметив, как Тони на него глазеет. — Я могу заменить Лидию.

— Садитесь и ешьте, у нас не так-то много времени, — увильнула от ответа девушка.

— Не хотите, — сказал Флай.

— Я не знаю, — вырвалось у Тони. — Знаете, вам правда лучше было бы хоть немного побыть у родителей, я сейчас не готова к отношениям. А танец для меня — еще более личное общение, чем…

Тут она прикусила язычок. Что и говорить, думала она об этом, думала. Флайминг Лид остро ее интересовал, даже волновал — своими движениями, силой и грацией. И тем, что ничуть не походил на Мэтта. И еще тем, что ни в коей мере не распускал руки и язык. Но все же у Тони были все основания не доверять и ему лично, и всем мужчинам на свете. Уж если учитель Бато оказался подозреваемым в таком страшном деле! Уж если под подозрением был добродушный администратор Ары! О том, что сама Ара тоже оказалась под следствием, хоть и ненадолго, девушка предпочла забыть.

— А почему вы не хотите пожить с родителями? — невинно спросил Флайминг. — Разумеется, не сейчас, когда вам лучше не переезжать туда-сюда, чтобы не привлекать внимания. А вообще?

Тони пожала плечами. Ей не хотелось посвящать молодого человека в свои проблемы. Но, как оказалось, Лидия ему уже о чем-то проболталась, так как Флай тут же сказал:

— Я слышал, у вас с ними неприятности, да похуже моих.

— Понятия не имею, какие у менталистов могут быть проблемы хоть с кем, — призналась Тони. — Разве вы не можете поладить с любым человеком? Достаточно небось просто перенастроить его чувства и мысли на свой лад или самому настроиться…

— Этак с ума сойти можно, если на всех настраиваться, — отпивая кофе, заметил Флайминг. — Да и потом, Антония, вы же не всерьез? Хотели бы вы, чтобы я покопался в ваших чувствах и перенастроил вас так, как мне угодно?

Тут он вдруг слегка запнулся. Взгляд сделался отсутствующим. Тони уж испугалась, что он и впрямь сейчас «перенастроит» что-нибудь, и с тревогой попыталась определить, что же она чувствует. Чужое присутствие, а может быть, изменение собственных эмоций? Но нет, вроде бы все было как обычно.

— Вы же не будете? Флай?

— Я наоборот, стараюсь ставить блоки, чтобы невзначай не навредить кому-нибудь или не уловить лишнего. Да и потом, постоянно слышать чужие эмоции — это тяжело. Действительно тяжело! Даже если позитивные, — улыбнулся Флай.

Улыбка показалась Тони виноватой.

Она вдруг вспомнила вчерашние намеки Руиса на то, что Лидия может оказаться не той, за кого себя выдает, и что с нею не стоит чересчур сближаться. Так может, и с ее кузеном тоже не надо?

Но к нему у Тони вызревало исключительно теплое и приятное чувство. «И все же надо будет переманить в студию и его, и Лидию! Нельзя вечно танцевать с девушкой, а как партнер он, видимо, будет неплох!» — подумала Тони, и мысль принесла ей удовольствие.

— Но если хотите знать, какие проблемы у менталистов со своими родными, то извольте. Мои родители считают, что в моей жизни должно быть место лишь чему-то одному. Танцы так танцы, служба так служба — а совмещать их нельзя. У настоящего агента не может быть серьезных увлечений, разве что на уровне приятного времяпрепровождения. Иначе я потеряю много и там, и там. И я начинаю подозревать, что они в общем-то правы.

— В общем-то правы? — Антония вдруг вспыхнула, словно спичка, такими близкими показались ей проблемы Флая. — В общем-то? То есть, если ты хочешь заниматься и танцами, и службой в своем ведомстве — это будет считаться за потерю, а не за приобретение?! Ох, Флай! Я так тебя понимаю!

— Мы перешли на ты?

— А что ты делаешь для того, чтобы они поняли, что не правы? Как ты борешься? Как это делают маги? — не обращая внимания на вопрос, жадно спросила Тони.

— Никак не борюсь, — ответил Флай. — Мои родители не враги, чтобы с ними бороться.

— Мне иногда кажется, что мои — именно враги, — горячо сказала Тони. — Они настаивают, чтобы я бросала танцы, пока не поздно, считают, что это не может быть профессией и работой, а иногда откровенно утверждают, что все танцовщицы — проститутки. И сколько бы я ни пыталась убедить их, сколько бы ни спорила…

— Это приводит лишь к ссорам?

— Угу, — Тони почувствовала, как в носу и глазах отчаянно защипало.

Ну уж нет, нечего опять ударяться в слезы! Вчера вечером она долго плакала, вон, до сих пор веки еще припухшие. А сейчас и вовсе не стоит: ведь скоро пора будет ехать на репетицию, а потом выступать…