Дело о повседневности

Итак, налицо механизм транспонирования (хотя, если строго следовать гофмановской терминологии, следовало бы говорить о фабрикации). Пристегивание как действие в первичном фрейме — при всей условности разделения фреймов на первичные и вторичные — переключается в «накидывание», то есть «как бы пристегивание». Это уже не забота о собственной безопасности и даже не рутинное совершение элементарной технической операции, а некоторый спектакль, инсценировка, игра на публику (причем, публика у автомобилистов вполне определенная и весьма взыскательная). Однако еще более радикальный механизм транспонирования предложили производители оригинального продукта — белых рубашек с нарисованными на них ремнями безопасности (в двух версиях: водительской и пассажирской или — что, впрочем, одно и то же — для владельцев машин с правым и левым рулем).

Формально мы можем два эти типа транспонирования («накидывание» и «визуальный обман посредством изображения ремня безопасности на рубашке») описать следующим образом:

1. n1 (N) → x → n2 (N')

2. n1 (N) → y → n3 (N'')

Где событие n1, принадлежащее множеству событий N, транспонируется посредством ключа x в игровой фрейм N', становясь событием n2. Аналогичным образом посредством ключа y это же событие транспонируется в фрейм N '', становясь событием n3. Отношения, которые связывают теперь событие n1 с событиями n2 и n3, — суть отношения означания, сигнификации. Сравнив события n2 и n3, мы получим представление о том, как по-разному действуют механизмы x и y. Нечто подобное мы и пытались сделать в исследовании транспонирований события голосования — его переключения посредством механизмов «ритуализации», «инсценировки», «состязания» и т. п.

Однако переключение событий не происходит спонтанно и стихийно; например, в случае с несознательным автомобилистом транспонированию предшествует конкретное решение — инсценировать пристегивание, заменив его накидыванием или прибегнув к визуальному обману. Само транспонирование становится возможным, благодаря тому, что ремень безопасности (как и все материальные объекты, включенные в социальные взаимодействия) сообщает событию своего использования одновременно «буквальные» (literal) и фигуративные (non-literal) элементы.

Пытаясь создать универсальные таблицы транспонирований, показывая, как «деформируются» события (голосования или пользования ремнем безопасности) при их переводе из одной системы фреймов в другую посредством разных ключей, формализуя свои описания, стилизуя их под примеры из теории множеств, мы упускаем из виду вовлеченность (а вместе с ней и материальность события, и телесность наблюдателя / действующего). Голосование, в котором вы приняли участие за компанию с родителями, и голосование, в котором вы — один из баллотирующихся кандидатов, это разные события, даже если совершены они в одном и том же первичном фрейме N. Причем различают их не отношения транспонирования, а режимы вовлеченности.

Но мы сейчас не пойдем в эту сторону (отчасти потому, что уже описали данный ход, связанный с гофмановским понятием «режим вовлеченности», джеймсовской «верой» и бергсоновским «напряжением внимания к жизни», в другом месте[49]). Зафиксируем пока предложенное Гофманом решение загадки Дон Кихота: атака «реального» конного рыцаря транспонируется в ее описание в рыцарском романе, а оно, в свою очередь, транспонируется в атаку Дон Кихота на ветряные мельницы. События в разных смысловых мирах связаны друг с другом отношениями «переключения».

Что ответит на это теория действия?

«Дело Брауна» и «Дело Бастамонте»

Летом 2000-го года трое полицейских остановили междугородний автобус на выезде из Нью-Йорка. «Рутинная проверка» — сказал старший по званию водителю, после чего занял его место и закрыл переднюю дверь. Второй полицейский встал около задней двери автобуса. Третий начал медленно двигаться по проходу, наблюдая за реакцией пассажиров. Его внимание привлекли двое молодых людей. Полицейский спросил одного из них, по фамилии Браун, есть ли у того багаж. Пассажир ответил, что есть. «Вы не против, если я его обыщу?» — спросил офицер. Браун достал с полки рюкзак. Ничего не обнаружив, полицейский продолжил: «Вы не против, если я обыщу Вас?» (дословно: «Do you mind if I check your person?»). Браун не ответил, но встал и поднял вверх руки. Полицейский нашел приклеенный скотчем к животу подозреваемого пакетик с кокаином и задержал Брауна, зачитав ему стандартное «предупреждение Миранды»[50]. Аналогичная процедура повторилась и с приятелем Брауна по фамилии Дрэйтон. Дрэйтон сходным образом согласился на обыск и тоже был задержан после обнаружения спрятанной на теле порции кокаина.