Дело о позолоченной лилии

— Понятно, — согласился Мейсон. — Это объясняет присутствие мистера Денэма. А не заметили ли вы в этот день вблизи мотеля еще кого-нибудь, кого можно было бы назвать посторонним?

— Нет, сэр.

— А не заходил ли кто-либо в двенадцатый номер? Бремс на какое-то мгновение задумался и уже был готов ответить отрицательно, но все-таки сказал:

— Да, заходил. Я заявлял об этом полиции.

— Не имеет значения, о чем вы заявляли полиции, — вмешался Хэдли. — Отвечайте только на задаваемые вопросы, и никакой дополнительной информации от себя.

— Да, посторонний человек был в мотеле. Но потом все разъяснилось.

— Посторонний человек, не имеющей на то права, оказался в одном из номеров мотеля?

— Возражаю! — выразил протест Хэдли. — Вопрос предполагает, что свидетель должен высказать свое мнение, сделать свои выводы.

— Это перекрестный допрос, — спокойно заметил Мейсон.

— Думаю, что слова «не имеющий на то права» с юридической точки зрения можно рассматривать как попытку заставить свидетеля сделать свои выводы, — заявил судья Страус. — Однако я не буду возражать против этого вопроса. И предоставлю защите свободу действий при проведении перекрестного допроса, особенно тех свидетелей, показания которых касаются лиц, находившихся в мотеле незадолго до совершения преступления.

— Хорошо, — согласился Хэдли. — Возражение снимаю. Отвечайте на вопрос, мистер Бремс.

— Могу сказать следующее: из двенадцатого номера вышла женщина, которая не была там зарегистрирована. Я разговаривал с ней, потому что подумал... Да, я не должен говорить, о чем я подумал. Но я с ней разговаривал.

— О чем вы с ней разговаривали? — спросил Мейсон.

— Я задал ей несколько вопросов.

— И что она вам ответила?

— Ваша честь, — обратился Хэдли к судье Страусу, — это выходит за рамки перекрестного допроса. Ответ свидетеля можно квалифицировать как показания с чужих слов.

— Возражение принято, — решил судья Страус.

— О чем вы ее спросили? — переиначил вопрос Мейсон.

— Возражаю на том же основании, — заявил Хэдли.

— Возражение принято, — согласился судья Страус. Мейсон, повернувшись к Бедфорду, прошептал:

— Видите, Бедфорд, мы сталкиваемся с целым рядом юридических тонкостей. Я не могу спрашивать свидетеля, о чем он разговаривал с этой женщиной.

— Но мы должны узнать, кто она. Не отступайте, не дайте им загнать вас в угол, Мейсон. Вы прекрасный адвокат. Постройте свой вопрос так, чтобы судья не мог возразить против него. Мы должны знать, кто эта женщина.

— Вы сказали, что женщина, которая вышла из двенадцатого номера, его не снимала. Вы остановили ее?

— Да.

— И вы сообщили о ней полиции?

— Возражаю. Вопрос не правомерный, несущественный, не относящийся к делу, — вмешался Хэдли.

— Возражение принимаю, — заявил судья Страус.

— Согласно вашим показаниям, вы разговаривали с полицейскими.

— Естественно! Когда происходит нечто подобное, полиция интересуется буквально всем. Разговор состоялся после того, как полицейский попросил разрешения войти в шестнадцатый номер, чтобы проверить достоверность полученного сообщения. Я ему не препятствовал.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Спрашивали вас в процессе разговора о том, заметили ли вы посторонних днем или вечером?

— Возражаю против вопроса как не правомерного, несущественного и не относящегося к делу и против показаний с чужих слов, — вновь вмешался Хэдли.

Судья Страус улыбнулся.

— Мистер Мейсон снова действует согласно правилу, которое предполагает, что если во время прямого допроса стала известна часть разговора, то при перекрестном допросе может быть восстановлен весь разговор полностью. Свидетель может ответить на вопрос.

— Прежде всего их интересовало, не слышал ли я выстрела.

— Мне безразлично, что их интересовало прежде всего. Мой вопрос: спрашивали вас о посторонних в отеле?

— Да, сэр.

— Сказали вы им о женщине, которую видели в двенадцатом номере?

— Да, сэр.

— Что вы им сказали?

— О, Ваша честь! — раздался голос Хэдли. — Защита уводит нас в сторону, чтобы все запутать. Это не имеет никакого отношения к делу. Мы не будем возражать, если мистер Мейсон выставит мистера Бремса в качестве своего свидетеля. Он сможет тогда задавать ему любые вопросы, которые сочтет нужным, кроме тех, которые можно квалифицировать как не правомерные, несущественные и не имеющие отношения к делу.

— Ему незачем выставлять мистера Бремса своим свидетелем, — сказал свое слово судья Страус. — Во время прямого допроса вы спросили свидетеля о его разговоре с полицейскими.

— Не о разговоре — о результате этого разговора. Мистер Мейсон мог бы возразить против моего вопроса на том основании, что требовал от свидетеля высказать свое мнение.

— Он не нашел нужным это сделать, — спокойно сказал судья Страус. — С юридической точки зрения не имеет значения, просите вы свидетеля высказать свое мнение об имевшем место разговоре или просите его передать разговор слово в слово. Предмет разговора был введен при прямом допросе. Мистер Мейсон имеет право восстановить весь разговор при перекрестном допросе.

— Но это не имеет отношения к тому, что интересовало полицию. Это не имеет никакого отношения к преступлению.