Дело о радиоактивном кобальте

Таким образом, благодаря присутствию Амио Долена мы смогли вкусить роскошное угощение: шоколадные шарики, яблочные пирожные, приготовленные моей матерью, и воздушное печенье. Весело усевшись вокруг моего рабочего стола, покрытого по этому поводу синей скатертью, мы начали с восхваления лакомств, которые Моника внесла в комнату. Я констатировал это с тайным удовлетворением: мой авторитет среди товарищей возрастал на глазах. Когда же я поставил одну из последних пластинок Жильбера Беко, это вызвало общий восторг.

Однако, когда Боксер вынул сигарету, я должен был возразить, опасаясь, что наша Моника своим острым нюхом уловит запах табака. Боксер не настаивал, тем более, что он курил больше для форса и не без того, чтобы не почувствовать каждый раз тошноту.

Создавая таким образом благоприятную обстановку, я не забывал о деловой стороне нашей встречи. Выбрав подходящий момент, я попросил Монику убрать со стола, остановил патефонную пластинку и, приняв торжественную позу соответственно такому важному собранию, объявил, что начинается «рабочая часть» встречи.

И скоро выяснилось, что мои «сыщики» блестяще дебютировали в новой для них области, ловко ставя вопросы по поводу других наших одноклассников.

Почти каждый из нашего небольшого отряда смог сообщить что-то интересное. Мы вместе совершили проверку со всех сторон, и нужно отметить, что наш технический советник Голова-яйцо поразил нас глубиной своих технических познаний.

Вот к какому заключению мы пришли в предвидении дальнейших шагов:

1. Ни один из опрошенных учеников не мог быть прямо заподозрен. Никого по каким-либо индивидуальным особенностям нельзя было заподозрить в совершении кражи.

2. Некоторые отнеслись к расспросам так раздраженно, что их поведение могло показаться подозрительным.

3. Родители нескольких учеников по своей специальности соприкасались с физикой и даже с радиоактивными элементами.

Так мало-помалу путем отбора мы остановились на трех именах. Первым был Франсис Кудерк; мы были поражены, узнав, что он сын выдающегося физика, работавшего в Атомном центре, в Сакле. Я сказал «поражены» не только потому, что мы раньше этого не знали, а это обстоятельство подкрепляло наши подозрения: Франсис считался самым сильным учеником в области истории, что было особенно странно, поскольку он был отпрыском представителя точных наук. По предложению Головы-яйца мы остановились еще на одном имени г-на Дьедоне, отца нашего товарища Мишеля, который был специалистом по болезням щитовидной железы. Сам-то Мишель понятия не имел, ни где находится железа, ни о ее функции. Голова-яйцо сообщил нам, что она находится близко к горлу и что ее недоразвитием обусловливается появление зоба и идиотизма, а повышенная функция ее вызывает нервозность и дрожь, не говоря уже о том, что из орбит выкатываются глаза. Эти подробности нас мало обрадовали. Но мы насторожились, когда Долен-«Золотые уста» нам рассказал, что физиологи и, несомненно, Дьедоне, изучают щитовидную железу при помощи радиоактивных изотопов. Наконец, мы присоединили, для очистки совести, отца Клода, г-на Даву, инженера-электрика, служившего в компании Сен-Гобэн, а точнее на заводе Шантрен. Правду сказать, мы не видели связи между электроникой и радиоактивностью, даже в промышленности (и в этом Голова-яйцо ничем от нас не отличался); но разве не об электронах шла речь в обоих случаях? Надо было во всем разобраться.

Таким образом, рассмотрев различные данные, которые помогли бы нам избрать правильный путь при наших розысках, мы наметили наш план. Мы должны были: 1) «прощупать» трех наших товарищей: Франсиса, Мишеля и Клода; 2) попробовать тем или иным образом встретиться с их родителями; 3) побывать там, где последние работают, чтобы узнать, какое применение может найти радиоактивный кобальт в их деятельности, и собрать у сослуживцев данные о подозреваемых нами лицах.

Запечатлев эти параграфы на бумаге, я в раздумье запустил пальцы в свою шевелюру: несомненно, наше следствие наткнется на препятствия; Как повстречаться с физиками, физиологами и другими специалистами? И, кроме того, как проникнуть в их лаборатории и на заводы? Короче, как узнать истину?..

В этот момент Моника открыла дверь, чтобы сообщить мне, что «по указанию мадам» ей поручено провести ко мне… мою кузину Бетти! Не было времени сдержать мое стремительное бешенство и что-то придумать: кузина вторглась к нам.

Вот как! — воскликнула она. — У тебя сегодня собрался народ! Здравствуйте, господа! — продолжала она, не обращая внимания на мой холодный прием. — Так как мой любезный кузен манкирует своими обязанностями, я сама вам представлюсь: Элизабет Керруэль, к вашим услугам! (Моя кузина сделала реверанс). Да ты, Матье, председательствуешь?..

Какой же я болван! Я забыл о Бетти, этом Дамокловом мече, висящем надо мной по воскресеньям! Кузина явилась совсем некстати, и мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не высказать ей это.