Дело о рождестве

Шейла смотрела, как буруны накатываются и разбиваются об коричнево-серые скалы вдоль причала. Брызги взмывали вверх, ледяными кристаллами сверкая на фоне мрачного неба.

– Мне просто… Необходимо чуток побыть одной.

– Ты и так живёшь одна, – напомнила сестра без всякого сочувствия. – Сколько ещё тебе нужно времени? Это безумие какое-то. Тебя только что выписали из больницы. И ты должна находиться тут, чтобы папа и Сильвестр могли связать тебя по рукам и ногам, чего им просто до смерти хочется.

– Ты не меньше Сильвестра хочешь меня спеленать. А мне это не нужно. Я в полном порядке. Просто хочу несколько дней побыть одна и подумать кое о чём.

– Отклонено, – заявила Шери. – Думать, о чём бы то ни было – последнее, что тебе сейчас требуется, сестричка.

– Знаешь, пользоваться мозгами не особо опасно, если занимаешься этим регулярно.

– Ты прямо семейный комик. На этом острове хоть какие-то медицинские учреждения есть? – Шери была “морским котиком”.

Ей целый мир представлялся одним большим объектом для спасательной операции.

– Наверняка, есть. Это ведь курорт, а не пограничная застава. Если и нет, то до Лос-Анджелеса всего сорок минут, если вдруг понадобится медицинская помощь. А она мне не требуется. И не потребуется.

– В твоём животе пятьдесят одна скобка.

– Ничего подобного. Вчера их сняли. И доктора… В общем, чтобы ты знала, я не крала одежду у соседки по палате, чтобы сбежать. Меня официально выписали.

– Веря, что ты поедешь домой и будешь спокойно восстанавливаться в окружении семьи.

Это раздражало, потому что отчасти было правдой.

– Тут я отдохну и расслаблюсь лучше. Я захватила с собой несколько книг, до которых давно хотела добраться, а в коттедже полно всякой еды. Буду есть, спать и читать. И никаких самокопаний.

На том конце провода повисла многозначительная пауза, а потом:

– Эй, тут нечего стыдиться, – преувеличённо заботливо сказала Шери. – Такое происходит со многими женщинами. С вашей-то работой. Мне так кажется.

– Очень смешно, – ответила Шейла. – Так смешно, что сейчас пятьдесят один шов разойдётся.

– Вот именно поэтому ты должна тащить свою задницу на корабль, плыть до Лос-Анджелеса и первым же рейсом лететь домой.

– Ха-ха. Поцелуй за меня папу и Сильвестра. Позвоню через несколько дней, – и Шейла отключилась.

Это был практически единственный способ оставить за собой последнее слово в разговоре с сестрой или братом. Она была немного зла, но, через силу улыбнувшись, продолжила путь. Чёрный чемодан шумно прогромыхал по влажному бетону, а потом по неровному кирпичу тротуара. Заморосил дождь. Белое Рождество, как же. Может, мокрое Рождество? Выглядело всё именно так. Оставалось надеяться, что крыша коттеджа не протекает.

Пальмы, увешанные рождественскими гирляндами, витрины магазинов и кафе, залеплённые искусственным снегом. Шейла никогда не бывала на острове в это время года. В летний период курорт принимал миллион туристов, но постоянно здесь проживало примерно четыре тысячи человек.

Этим утром Авалон был поразительно тих и похож на одну из рыбацких деревень, раскиданных вдоль побережья Калифорнии. Ясно, если учесть, что экономика Каталины почти на сто процентов зависела от туристического бизнеса. К тому времени, как Шейла добралась до Кларисс-авеню, она окончательно вымокла в смеси дождевой воды и пота и чувствовала себя до нелепости слабой. Настолько, что почти пересмотрела своё решение провести отпуск в одиночестве. Вот что происходит с человеком после недели в госпитале. Либо после того, как тебя едва не убивают. Когда Шейла увидела свет в белом коттедже через дорогу, сердце пропустило удар.

Забавно, как спустя два года свет в окне цепляет за живое. После Нори много туристов снимало этот домик, но Шейла по-прежнему считала этот коттедж её. Это было… Шейла мотнула головой, протащила чемодан по короткой дорожке к входной двери и вытащила ключи. Коттедж был построен в двадцатых годах прошлого века, и хотя в девяностых в нём проводился капитальный ремонт, в основном – что очень мудро – касающийся водопроводной и канализационных систем. Узкие двери, окна со сквозняками, слегка шаткая терраса на втором этаже остались оригинальными. С карниза падала вода, шальная холодная капля стекла по затылку. И Шейла наконец-то открыла дверь и затащила чемодан внутрь.