Дело о ртутной бомбе

Все равно скоро он вернется в прежнюю школу. В шестьдесят четвертую. Как говорится, по месту жительства. Жаль, что реже будет видеться с Жаннет, зато ближе к дому. И с Елькой в одной школе. Правда, в разные смены… Елька сейчас, конечно, на уроках, так что к нему идти не имеет смысла. Ладно, потом все равно Митя устроит ему нахлобучку. А пока…

А пока им снова очень повезло. Почти как с фотобумагой. В первом же дворе на Одесской Жаннет углядела на деревянной горке, среди галдящих пацанят, «того, растрепанного».

Скомандовала:

— Люди! А ну, идите сюда!

«Люди» подошли с любопытством и бесстрашно. А чего бояться? Они в своем дворе. Уставились на яркую курчавую девицу с серьгами. А на Митю — так, полвзгляда. Потому что чего в нем особенного? Обыкновенный белобрысый пацан, здесь таких полно…

Жаннет взяла быка за рога:

— Разыскиваем одного человека. Надо взять интервью для газеты. Знаете, что такое интервью?

Мальчишки знали — образованный народ, каждый день телевизор смотрят. Растрепанный склонил голову к плечу в порванной майке.

— Что за человек?

— По-моему, ты его знаешь. Такой рыжеватый, с гладкой прической, ходит с теннисной ракеткой. Звать, кажется, Кеша…

— А! Кешка Мигутин!

— Как? — машинально сказал Митя.

— Как его зовут? — строго переспросила Жаннет. — Иннокентий Мигутин?

— Ну да. А чё?

Митя и Жаннет посмотрели друг на друга. Выражаясь языком старинных романов, «образ князя Даниила встал перед ними».

«Совпадение», — подумал Митя. А Жаннет поинтересовалась небрежным тоном:

— У него случайно нет родственника-учителя?

— Есть, конечно! — обрадовался мальчишка с замызганным бинтом на локте (он стоял рядом с растрепанным). — Он по географии. Они в нашем подъезде живут, только не на четвертом этаже, а на третьем. Они братья.

— Двоюродные, — уточнил растрепанный.

— Но это ведь все равно братья, — сказал пацан с бинтом.

Растрепанный опять перехватил инициативу:

— Они оба теннисом занимаются, только большому некогда, он же в школе вкалывает каждый день по две смены, а Кеша — он чемпион…

— Вот-вот, — покивала Жаннет. — Нам и надо интервью от чемпиона. Вы можете позвать его на двор?

— А его нету дома! Он ушел на пустыри, к стенке! Там тренируется мячиком!

— Идем! — обрадовалась Жаннет.

«Стенка» — это была та противопожарная стена, за которой застрял когда-то в снегу Елька. Место известное. Там часто тренировались те, кто увлекался теннисом. Площадка перед кирпичным отвесом к концу лета оказалась вытоптана и утрамбована.

До пустырей было недалеко, три трамвайных остановки.

Когда спешили к трамваю, Жаннет с кровожадной задумчивостью произнесла:

— Вот так родственничек у Даниилыча. Будет любимому педагогу подарок…

— Думаешь, этот чемпион признается?

— Поглядим…

— Или у тебя тоже система? Как у старшего брата Мигутина? Неважно, виноват или нет, лишь бы признался?

— А по шее? — сказала Жаннет.

— Нет, правда! С чего ты взяла, что это он звонил? Зачем ему это?

— Не знаю. Но — интуиция…

4

Кеша Мигутин был у стенки. Всё такой же гладко причесанный и аккуратный. В белых шортах, в белой рубашке с короткими рукавами, в белых кедах и белых носках. Он бил звонкой ракеткой по желтому мячику. Мячик ударялся о кирпичи, отскакивал от земли, и Кеша бил по нему снова. Красиво изгибался при каждом ударе. Оттачивал мастерство. Двое пацанят лет семи-восьми торчали неподалеку и наблюдали за мастером, приоткрыв рты.

— Здравствуйте, — с изысканной интонацией начала Жаннет. — Вы Иннокентий Мигутин?

— Да! — он опустил ракетку (малыши тут же подхватили мячик) и наклонил расчесанную на пробор голову. Сдвинул пятки. Джентльмен. Ноги у него были тощие и светлые. Наверно, шорты надевал он только для игры. Впрочем, рыжие вообще загорают плохо.

— Мы рады, что нашли вас, — все тем же светским тоном сообщила Жаннет. — Не могли бы вы ответить на несколько наших вопросов? Это для лицейской газеты «Гусиное перо».

— Но ведь я учусь не в лицее…

— Мы знаем. Однако, дело это касается и вас, и лицея в одинаковой степени… — Жаннет улыбалась и поправляла на груди футляр «Зенита».

— Какое дело? — невозмутимо спросил Кеша Мигутин. Так невозмутимо, что за этим хладнокровием Митя ощутил на миг нерешительность.

Жаннет посмотрела на Митю: «Твоя очередь». И Митя ее не подвел.

— Вопрос формулируется прямо, — подчеркнуто спокойным тоном сообщил он. — Зачем ты, Мигутин, в субботу утром позвонил в лицей и сообщил о дурацкой ртутной бомбе?

Кеша не возмутился. Мигнул, помолчал немного. Рядом валялся рейчатый ящик из-под пива, Кеша дунул на него, сел, положил ногу на ногу. Улыбнулся.

— Вы думаете, я начну сейчас пугаться и бурно отпираться? Вам на радость? Нет, господа журналисты, я скажу просто: такие вещи надо доказывать.

— Думаешь, мы пришли без доказательств? — Жаннет тоже улыбнулась.

— Думаю, да. У вас их просто не может быть. Могут быть только глупые догадки, которые вы считаете доказательствами…

Митя опять постарался поточнее подобрать слова:

— Эти догадки, Кеша, мы можем все вместе обсудить с нашим любимым педагогом Максимом Данииловичем. Выстроить их в систему. Он любит строить системы…