Дело о шаманском талисмане

 — Опять мы ошиблись. И куртка другая, а мужик не тот, хоть я живет рядом с Сергеем.

 — Это было ясно с самого начала, — заявила Лешка. Этот Эдуард выше среднего роста, а Еремеич сказал, что тот, кто в него стрелял, был невысоким.

 Невысоким, а вернее сказать, совсем маленьким, тощеньким и очень стареньким оказался следующий обладатель брезентовой куртки — Степан Тимофеевич. Ромка и ему передал привет от Еремеича и поведал о потерянных документах. И тот охотно показал ему свою куртку, которая была чуть поновее, чем у Еремеича: или он ее позже купил, или бережнее обращался.

 Наконец, из трех подозреваемых остался один, некий Николаша, проживающий на Зеленой улице. Туда друзья и пошли, а по дороге встретили Коляна и спросили, не знает ли он человека с таким именем.

 Колян знал. Он сообщил, что Николаша живет в седьмом доме и что он Дашкин знакомый.

 — Как это — Дашка? А сколько же ему тогда лет? — удивилась Лешка.

 — Восемнадцать, кажется.

 — Тогда это другой Николаша,

 — Других я не знаю, — ответил Колян и убежал. Он всегда куда-то спешил.

 Друзья поспрашивали других людей, но и они не знали никаких других Николаш, проживающих на Зеленой улице.

 — А к этому и идти незачем, — сказала Лешка. — Пятнадцать лет назад ему было три годика.

 — А может, у него есть отец или старший брат, и куртка ему от них досталась? — возразил Ромка и постучал в дверь зеленого домика. На этой улице, оправдывая ее название, почти все дома были выкрашены в этот цвет, кроме одного — высокого белого, с красной крышей коттеджа, окна которого с высоты трех этажей снисходительно взирали на окружающую его мелочовку.

 К ним вышел невысокий паренек с курносым носом и светлыми наивными глазами.

 — Вы ко мне?

 — К тебе, — ответил юный сыщик и с ходу спросил: — Скажи, пожалуйста, у тебя есть старая брезентовая куртка, такая, как у Еремеича?

 — А... зачем вам?

 — Нужна. Покажешь ее нам?

 — Нет, не могу.

 — Как не можешь? — насторожился Ромка. — Почему?

 — У меня ее нет.

 — А куда она делась?

 — Дык у меня ее и не было.

 — Постой, ты же сам мне только что сказал, что есть. И Еремеич говорил тоже. Ты с ним на рыбалку ездил?

 — Ну, ездил.

 — Он и сказал, что ты был в куртке.

 — Был, только она не моя.

 Ромка с трудом подавил раздражение. Из этого Николаши каждое слово приходилось тянуть клещами.

 — А чья?

 — Да людей одних. Я у них ее брал.

 — У каких еще людей?

 — У тех. — И паренек указал на высокий белый коттедж.

 — Да? А кто там живет?

 — Дык Глеб Борисыч с женой.

 Ромке показалось, что он ослышался.

 — Как? Глеб живет здесь? В этом доме? А его жену как зовут? Не Еленой, случайно?

 — Ну да. Еленой Владимировной.

 — И куртку тебе Глеб давал?

 — Не, я сам ее брал. Но он разрешал.

 — А в магазин кто в ней ходил, ты или он?

 — Ну, я. Я у них крышу ремонтировал, а тут дожди были. Ну, я ее и брал, и в магазин, и на рыбалку. Все равно она у них без дела в кладовке валяется.

 От жуткого волнения у Ромки вспотела спина, испариной покрылся лоб. Вот оно, еще одно подтверждение его версии. А все говорили, что он не прав, что снова ошибся! И как же хорошо, что они обошли всех этих людей и нашли-таки зацепку!

 — Послушай, а не посмотришь, сейчас эта куртка на месте или ее там нет? — внезапно охрипшим голосом попросил он.

 Николаша окинул Ромку подозрительным взглядом.

 — А зачем она вам? И откуда вы знаете, что я ходил в ней в магазин?

 — А вы с Еремеичем перепутали куртки, и в той, что попала к Еремеичу, в кармане остался магазинный чек, а в твоей, то есть чужой, — важные документы. Пойди, проверь, есть они там или нет.

 — Ну ладно, если надо, проверю. — Николаша подтянул спортивные штаны с белыми полосками по бокам, медленным шагом подошел к коттеджу и нажал на дверной звонок. Друзья держались от него поодаль, чтобы не попасться хозяевам на глаза.

 Дверь открыла Елена. Она была в голубом легком халатике и домашних шлепанцах и даже в этом непритязательном одеянии выглядела царицей. Еленой Прекрасной.

 — Чего тебе. Николаша? — ласково спросила она.

 — Вашу старую куртку. Она мне нужна. Не дадите?

 Женщина подняла высокие темные брови.

 — Какую еще куртку?

 — Да брезентовую, из кладовки. Я ее в дождь надевал. Или не помните?

 — Ну, если знаешь, где она лежит, то иди сам и возьми.

 Николаша вошел в дом, и из открытого окна послышались его голос, а также ответ Елены.

 — Ее тут нет.

 — Ну, дружочек, здесь я тебе не помощница. Я не слежу за старыми вещами. Если хочешь, зайди попозже, когда вернется муж.

 Не отличающийся многословием парень сказал «ладно», вышел на улицу и столь же лаконично сообщил:

 — В кладовке куртки нет.

 — Мы слышали. Спасибо тебе за хлопоты. Огромное спасибо. Мы сами теперь у Глеба Борисовича спросим, куда он ее дел.

 Лишь только Николаша удалился, Ромка засиял, как именинник, и запрыгал как ненормальный.

 — Ура! От чего ушли, к тому и пришли! Расследование закончено! Преступник найден! Вот Лиза удивится!

 А на втором этаже коттеджа за неплотно закрытыми жалюзи показался тонкий силуэт Елены Владимировны. Она поливала комнатные цветы из красной лейки.