Дело о сумочке авантюристки

— Мы посыпали предмет специальным порошком для выявления отпечатков, потом накладывали поверх его липкую пленку, снимали отпечатки и покрывали их прозрачным веществом для лучшей сохранности и более детального изучения.

— Кто отвечал за хранение отпечатков?

— Мистер Корнинг.

— Он отвечал за это с самого начала расследования убийства?

— Да, насколько мне известно. Он сам будет привлечен в качестве свидетеля, и у вас будет возможность спросить его самого.

— Такой способ сохранения отпечатков был предложен вами?

— Да.

— Не находите ли вы его несколько неэффективным?

— А какой способ предпочли бы вы, мистер Мейсон?

— Никакой. Но мне всегда казалось, что наиболее удобен и эффективен метод, при котором отпечатки выявляются, а потом фотографируются прямо на предмете, на котором они обнаружены. Если отпечатки представляют особую важность, в Суд предъявляется сам предмет.

— Простите, что не смогли угодить вам, — язвительно заметил сержант Дорсет. — Но в данном случае отпечатки были обнаружены на множестве предметов в ванной комнате дома, в котором живут люди. Выселение проживающих там было вряд ли осуществимо, поэтому мы применили метод снятия отпечатков, который лично я считаю вполне допустимым, если обстоятельства оправдывают его применение.

— Какие именно обстоятельства оправдывали применение данного метода?

— В этом деле — невозможность предъявления Суду самих предметов, на которых были обнаружены отпечатки пальцев.

— Каким образом вы помечали места и предметы, с которых были сняты отпечатки пальцев?

— Лично я никак. Данная процедура целиком находилась в компетенции мистера Корнинга, и именно ему вы должны задать эти вопросы. Насколько я знаю, он заранее приготовил конверты, на которых были написаны названия предметов и точные места, с которых были сняты отпечатки, и хранил пленки именно в этих конвертах.

— Понятно. Ответьте, заходили ли вы в тот вечер на другую половину дома, которая, как мне известно, используется под контору компании по торговле недвижимостью Фолкнера и Карсона?

— В тот вечер, нет.

— А на следующее утро?

— Да.

— Что вы обнаружили?

— Прямоугольный сосуд, очевидно использовавшийся в качестве аквариума для рыбок, из которого при помощи длинного резинового гибкого шланга диаметром около полудюйма была слита вода. Аквариум лежал на боку, песок и галька со дна были вывалены на пол.

— Вы пытались снять с этого аквариума отпечатки пальцев?

— Нет, сэр, я не снимал отпечатки пальцев с аквариума.

— Даже не пытались?

— Лично я, нет.

— Предлагали сделать это кому-нибудь еще?

— Нет, сэр.

— По вашему мнению никто из офицеров полиции не снимал отпечатков пальцев с аквариума?

— Никто, сэр.

— Могу я поинтересоваться, почему?

— По той простой причине, что я не увидел связи между перевернутым аквариумом и убийством Харрингтона Фолкнера.

— Такая связь могла существовать.

— Не вижу такой возможности.

— Можно предположить, что человек, убивший Харрингтона Фолкнера слил воду из аквариума и перевернул его.

— Мне так не кажется.

— Другими словами, вы позволили уничтожить вещественные доказательства, только на основании личной убежденности, что два происшествия между собой не связаны?

— Я бы выразил эту мысль другими словами, мистер Мейсон. Мне, как офицеру полиции, часто приходится принимать определенные решения и нести ответственность за них. Совершенно очевидно, что мы могли снять отпечатки буквально со всего, но где-то нужно было остановиться.

— И вы решили остановиться именно на аквариуме?

— Совершенно верно.

— Вы обычно снимаете отпечатки пальцев при расследовании кражи со взломом?

— Да, сэр.

— Но в этом случае так не поступили.

— Не было никакой кражи со взломом.

Мейсон удивленно поднял брови.

— Никто ничего не украл, — добавил Дорсет.

— Откуда вы знаете?

— Ничего не пропало.

— А об этом вы как узнали?

— Я знаю это потому, — сердито проворчал Дорсет, — что никто не подал заявления о пропаже чего-либо.

— Аквариум был установлен в кабинете самим Харрингтоном Фолкнером?

— Да, насколько мне известно.

— Таким образом, единственный человек, который мог подать заявление о краже, был мертв.

— Я сам определил, что никакой кражи не было.

— Вы исследовали содержимое аквариума перед тем, как он был перевернут?

— Нет.

— Значит, заявляя о том, что ничего не было украдено, вы полагаетесь на телепатические, интуитивные…

— Я полагаюсь на собственное мнение, — почти прокричал Дорсет.

— Этот перевернутый аквариум действительно так важен, господа? — раздался спокойный голос судьи Саммервила. — Другими словами, собирается ли обвинение или защита доказать его связь с убийством?

— Обвинение не собирается, — быстро произнес Мэдфорд.

— Защита надеется, — сказал Мейсон.

— Вопросы могут охватывать более широкую область, — вынес решение судья.

— Обвинение не возражает, — поспешил заверить судью Мэдфорд. — Мы с радостью предоставим подсудимой любую возможность, способную пролить свет на это дело.

— Господин сержант, — обратился к Дорсету Мейсон, — когда вы вошли в ванную комнату в доме Фолкнера, вы заметили в ванне рыбок?

— Да, заметил.

— Двух?

— Да, двух.

— Как вы поступили с ними?