Дело о тонущем утенке

— Смею вас заверить, мистер Мейсон, — ледяным тоном возразила она, — если у кого-то есть хоть малейшее право задавать мне вопросы, я сумею ответить на них без вашей помощи!

Мейсон подвинулся чуть-чуть, чтобы официанту было удобнее поставить принесенные им пирожки и кофе. Вручая доллар, он сказал, что сдачи не требуется, подождал, пока довольный его щедростью официант удалится, после чего как ни в чем не бывало спросил:

— Милтера вы застали живым или уже мертвым? Она даже не шелохнулась. Ее лицо теперь выражало затаенную ненависть.

— Не понимаю, на что вы намекаете?

Мейсон положил в кофе кусок сахара, налил сливок, тщательно все размешал и начал медленно пить, опуская чашку на стол после очередного глотка. Сидящая перед ним блондинка изображала теперь оскорбленную невинность, не знающую, как избавиться от назойливого ухажера. Мейсон съел пирожки, выпил кофе и поднялся из-за стола. Такой финал явно удивил блондинку.

— Это… это все? — растерянно спросила она, на секунду утратив над собой контроль.

Мейсон улыбнулся.

— Вы уже ответили на мой вопрос. — Как это?

— Чудачка! Ваша поза, неестественная, неоправданная холодность и, я бы сказал, ненатуральное спокойствие было красноречивее всяких слов. Вы всю ночь обдумывали ответ на этот вопрос. Вы были уверены, что кто-то вам его непременно задаст.

С этими словами он вышел из вагона-ресторана.

Марвина Эйдамса Мейсон нашел в самом последнем вагоне. Эйдамс, не веря своим глазам, уставился на адвоката, вскочив с места со словами:

— Мистер Мейсон! А я и не знал, что вы едете этим поездом!

— Я практически и не ехал им. Садитесь, Марвин. Я хочу с вами поговорить.

Марвин передвинулся в угол, уступая место адвокату.

Мейсон уселся поудобнее, скрестив ноги, упершись локтем в подлокотник дивана.

— Вчера вечером вы увезли утенка с птичьего двора Визерспуна? — спросил он.

Лицо Марвина расплылось в улыбке.

— Если бы вы видели, какой это был симпатичный пушок! Мне пришлось его кормить мухами, само очарование, право слово!

— Что с ним случилось?

— Он исчез.

— Каким образом?

— Я вез его в машине, на которой приезжал к Визерспунам.

— Ваша машина?

— Да нет, я иной раз ею пользуюсь, а принадлежит она одному парню из Эль-Темпло. На такой машине только и ездить мальчишке-школьнику. Настоящая колымага. Когда-то, конечно, она была вполне респектабельной машиной, ну а теперь… Но она везет тебя куда требуется, а ведь это и есть основное ее достоинство.

— Вы на ней приезжали на ранчо Визерспуна? Марвин Эйдамс заговорщически подмигнул.

— Вот именно! И поставил эту развалину прямо перед их фамильным особняком. Знаете, я не сомневаюсь, что каждый раз, когда я это делаю, Визерспун выходит из себя. Несколько раз он даже говорил мне, чтобы я звонил ему по телефону, когда надумаю к ним приехать, и он будет высылать за мной машину, то есть одну из своих шикарных машин с шофером!

— Вы этого не делали?

— Можете быть уверены. Пусть наша старушенция неказиста с виду, но зато она как раз по мне. Полагаю, вы понимаете, что я имею в виду.

— Думаю, да… А Лоис не возражает?

— Наоборот, ей нравилось. — И лукавая усмешка на лице молодого человека сменилась нежной улыбкой.

— Ну ладно, вы повезли утенка в машине, и что же случилось дальше?

— Я попрощался с Лоис. Мне еще надо было быстренько уложить чемодан, чтобы успеть на поезд, и вдруг я понял, что страшно голоден. До смерти захотелось на прощанье съесть парочку рубленых шницелей… На главной улице не было возможности поставить машину, но я знаю одно симпатичное местечко — небольшой ресторанчик на Синдер-Бутт-авеню. Я свернул на эту улицу и поставил машину…

— Прямо против ресторана? — спросил Мейсон.

— Да нет, возле него была занята вся площадка, мне пришлось проехать почти с квартал, прежде чем удалось найти место для парковки. А что?

— Ничего. Просто по профессиональной привычке хочу иметь обо всем совершенно ясное представление.

— Почему столько шума из-за утенка? По всей вероятности, мистер Визерспун не может примириться с потерей столь драгоценной птицы!

Мейсон не ответил на вопрос Эйдамса и сразу же продолжал:

— В тот раз, когда мы с вами встретились впервые, вы толковали о том, что можете утопить утку при помощи какого-то нового химического средства. Не могли бы вы мне рассказать об этом поподробнее?

— Подобные моющие средства иначе называются детергентами.

— Что такое детергент?

По физиономии молодого человека сразу можно было понять, что он сел на любимого конька.

— Молекулы детергента представляют собой сложные структуры, весьма длинные, один конец которых гидрофобичен, то есть имеет тенденцию быть отталкиваемым водой… Ну, а другой конец гидрофилен. Когда детергент добавляют в воду и воздействуют такой водой на маслянистые поверхности, гидрофобный конец молекулы соединяется с маслом, ну а второй — с водой. Все знают о наличии естественной антипатии между маслом и водой… Так вот, детергенты не просто ликвидируют ее, они как бы пробуждают между ними любовь…

— Вы что-то упомянули о тонущих утках, — напомнил Мейсон.