Дело о воющей собаке

– Если вы не разрешите этой женщине дать показания и ее признают виновной, ваша репутация будет погублена.

– Ну что ж, от судьбы не уйдешь, – вздохнул Мейсон.

– Но разве вы не понимаете!? – воскликнул Эверли. – Она же невинна. Теперь это ясно и слепому. Обвинение против Бесси Форбс построено на косвенных уликах. И если она сама опровергнет обвинение, присяжные тут же вынесут оправдательный приговор.

– Вы действительно так думаете?

– Конечно. А разве можно думать иначе?

– И вы полагаете, что я лишь осложняю положение Бесси Форбс, не разрешая ей раскрыть рот?

– Я считаю, что вы берете на себя слишком большую ответственность, сэр, – ответил Эверли. – Пожалуйста, поймите меня правильно, я говорю с вами как адвокат с адвокатом. У вас есть обязательства перед клиентом, перед вашими коллегами по профессии, в конце концов, перед самим собой.

– А если она даст показания и ее признают виновной?

– Но это невозможно! Все симпатизируют Бесси Форбс, и после того, как в показания водителя такси уже никто не верит, ей ничего не грозит.

– Френк, – задумчиво сказал Мейсон, глядя ему в глаза, – я очень благодарен вам за этот разговор.

– То есть, вы разрешите ей дать показания?

– Ни в коем случае.

– Но почему!?

– Потому что вы думаете, что она невиновна. И все думают, что она невиновна. В том числе и присяжные. А если я разрешу ей дать показания, мнение жюри может измениться. Пусть они лучше печалятся о том, что Бесси Форбс достался бестолковый адвокат, и оправдают ее. И учтите, Френк, есть разные методы ведения защиты. Некоторые адвокаты приходят в суд, не имея определенного плана, протестуют после каждого вопроса, цепляются к техническим неточностям, вызывают бесконечных свидетелей и, наконец, все забывают, о чем, собственно, идет речь. Я же предпочитаю динамику. В какой-то момент обвинение заканчивает представление доказательств. Задача защиты состоит в том, чтобы симпатии присяжных оставались на стороне обвиняемой. И тут же я должен нанести решающий удар, который застанет обвинение врасплох и произведет такое впечатление на присяжных, что те оправдают моего клиента.

– А если вы промахнетесь?

– Вот тогда, вероятно, я погублю свою репутацию, – улыбнулся Мейсон.

– Но вы не имеете права так рисковать.

– Как бы не так! Я не имею права поступать иначе, – он встал и выключил свет. – Пошли домой, Френк.

Глава 20

Клод Драмм решительно начал утреннюю атаку, пытаясь отыграться за сокрушительное поражение. Совершено убийство, хладнокровное убийство мирно бреющегося человека. И кто-то должен заплатить за это.

Детективы рассказывали о верной овчарке, пытавшейся защитить хозяина, но безжалостно застреленной хладнокровным убийцей. Фотограф представил полный набор снимков, в том числе и голову собаки крупным планом, с остановившимися глазами и вывалившимся языком. Судебный медик сообщил, что в Форбса стреляли в упор, так как на коже убитого остались пятнышки от пороховых ожогов.

Время от времени Мейсон задавал вопрос, касающийся какой-нибудь мелкой подробности, упущенной свидетелем. Ничто в его поведении не напоминало вчерашнего победителя.

И постепенно улыбки исчезли с лиц многочисленной аудитории. Им на смену пришли настороженные взгляды в сторону Бесси Форбс. Убийство есть убийство. И кто-то должен за него отвечать.

Члены жюри присяжных, занимая свои места, вежливым кивком здоровались с Мейсоном и с пониманием смотрели на обвиняемую. К полудню они избегали взгляда адвоката.

Френк Эверли пошел перекусить вместе с Мейсоном. Молодой человек съел две-три ложки супа, едва притронулся к мясу и отказался от десерта. Чувствовалось, что он очень взволнован.

– Можно мне сказать одну вещь, сэр, – спросил он, когда Мейсон, покончив с едой, откинулся в кресле и закурил.

– Разумеется.

– Победа уплывает у вас из-под носа, – пробормотал Эверли.

– Неужели?

– Я слышал разговоры в зале суда. Утром эту женщину оправдали бы в мгновение ока. А теперь ей не спастись, если только она не докажет свое алиби. Присяжные начали осознавать, что Форбса хладнокровно застрелили. Когда Драмм говорил о преданной собаке, отдавшей жизнь за хозяина, на их глазах навертывались слезы. А как многозначительно переглядывались они, когда медик сообщил о том, что в момент выстрела пистолет находился лишь в двух футах от груди Форбса.

– Да, – согласно кивнул Мейсон, – но худшее еще впереди.

– О чем вы говорите?

– Если я не ошибаюсь, первым свидетелем, вызванным обвинением после перерыва, окажется продавец из магазина спортивных товаров в Санта Барбара. Он привезет с собой выписку, в которой будут указаны дата продажи пистолета и фамилия его нового владельца. Он опознает Бесси Форбс, как человека, купившего этот пистолет, и покажет ее подпись. После этого ни у кого из присутствующих не останется и капля симпатии к обвиняемой.

– Но разве нельзя остановить его? – воскликнул Эверли. – Вы же можете протестовать, сосредоточить внимание присяжных на себе, как-то сгладить ужасное впечатление, которое произведет выступление продавца.

Мейсон затянулся и выпустил кольцо дыма.

– Я не собираюсь его останавливать.