Дело о заикающемся троцкисте (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)

- Тогда вам трудно меня понять. В общем, жизнь как будто наладилась. Хотя, конечно, это самообман. Но я его старалась не замечать... Потом моего Феденьку из "политики" вышвырнули. Пришли новые люди - деловые, хваткие. Такие, как Федька, болтуны и демагоги, стали никому не нужны. И Федька скис. Мгновенно скис. Потыркался туда-сюда - а никому и не нужен. Попробовал заняться бизнесом, его кинули партнеры. Мало того, что пришлось продать гараж и машину, так еще и долг на нем повис.

- Большой?- спросил я.

- Как вам сказать. Около двух тысяч долларов... Мы его погасили. Продали половину папиного "номенклатурного" участка в Рощино. Но Федор сломался - запил. Шел уже девяносто пятый год. Янка - маленькая, денег нет и муж-алкоголик... Ох, я с ним намучилась! Трижды к наркологу его таскала. Он "подшивался", но ненадолго. Плакал, в ногах валялся, а через три-четыре месяца все повторялось. Я устала. Я устала чудовищно. В девяносто восьмом мы разошлись окончательно. Трагедии никакой уже не было... какая трагедия? Я, напротив, вздохнула с облегчением.

- С тех пор живете врозь?- спросил я.

- Разумеется... Да он появляется довольно часто, живет-то неподалеку, приходит "дочку навестить". Но хотя бы раз фруктов ей принес! Куда там пьет.

Пропивает потихоньку, что от отца осталось. Кажется, дачу собирается продать.

Продаст - так пропьет. Впрочем, это не мое дело.

- Понятно,- сказал я.- А Олег?? С Олегом вы после развода отношения поддерживали?

- Скорее нет, чем да... Он звонил иногда по праздникам, но общался больше с мамой, чем со мной,- ответила Полина.

Мне показалось, что она снова заплачет, но этого не произошло. Она улыбнулась и сказала: - А потом мы с ним столкнулись однажды возле "Академической". Месяца за три до его гибели.

- О чем вы говорили?

- В общем-то ни о чем. Поносталъгировали немножко...- Она снова улыбнулась и махнула рукой.

- А все же?- спросил я.

- Так... Знаете, как это бывает, когда люди не общаются очень долго? Кого видел из наших? Как дела? Чем занимаешься?

- Неужели, Полина, все так банально? Ведь вас многое объединяло когда-то: любовь... мечты.

Полина нахмурилась:

- Мечты? Мечты растаяли в тумане льдинкою... Мне, собственно, и не хотелось какого-то серьезного разговора. Всегда есть риск опошлить то, что было. Да и виновата я перед Олегом...

- Понятно. Скажите, у Олега могли быть враги?

- Навряд ли. Он жил в своем мире.

- А женщина? Была у него женщина?

- Вот этого не скажу... не знаю. Да и на что ему женщина? Его женщина История, воплощенная в облике Бронштейна.- Полина усмехнулась.

- Да,- сказал я,- жаль.

- Чего вам жаль, Андрей?

Я закурил и ответил совсем не то, что должен был бы:

- Жаль, что он так и не открыл своего Троцкого.

- Но ведь он-то как раз и открыл!- сказала Полина.

- Что?

- Он нашел письма и дневник Троцкого!

Меня как будто током ударило. Я сделал несколько затяжек подряд и спросил:

- Где нашел?

- В архиве, который Олегу подарил Бударцев - старый партиец, активист общества "Мемориал". Он собрался на старости лет к детям, в США, и оставил весь свой архив Олегу. Гору пыльных картонных коробок, которые не разбирались десятилетиями. Для Олега копаться в старых бумагах - просто наслаждение! Когда он сказал мне о своей находке, я не поверила. А он: хочешь, дойдем до моего дома, и я покажу тебе подлинники документов?..

Какое-то время я сидел ошеломленный.

Я не знал, как относиться к словам Полины... Потом сигарета обожгла мне пальцы, я чертыхнулся и спросил:

- Кто еще знал о том, что Олег хранит дома документы Троцкого?

- Понятия не имею,- ответила она.

- Подумайте, Полина, подумайте... Это очень важно.

- Я... я не знаю,- сказала она. В голосе прозвучал испуг.

- Когда вас допрашивали в связи со смертью Олега, вы сказали чекистам или убойщикам об этих документах?

- Н-нет...

- Почему?

- Господи, я совершенно о них не думала...

- А еще кому-нибудь вы о них говорили?

- Не помню...

- Постарайтесь. Может быть - маме?

- Да, маме я сказала. Но что из этого следует?

- Вы сказали маме о документах Троцкого до убийства Олега или после?

- До. В тот самый день, когда я встретила его возле метро. Не хотите же вы, Андрей, сказать, что моя мама...

- Нет, Полина, я не хочу сказать, что ваша мама... Но не могла ли она рассказать кому-либо о документах?- спросил я.

- Кому? Кому, Андрей? Мама - пенсионерка, обычный технолог со "Светланы",- почти выкрикнула Полина.

- Хорошо,- сказал я,- хорошо. Давайте успокоимся... Когда придет мама?? Где она сейчас?

- Да вот же она.- Полина указала в окно.- Вернулась из поликлиники, беседует с Янкой.

Я посмотрел в окно. На детской площадке стояла пожилая женщина в коричневом плаще, с хозяйственной сумкой в руках. Вокруг нее прыгала на одной ноге Янка.

***

По лестнице мы спустились почти бегом...

- Бабушка!- закричала Яна.- Смотри - мама идет!

Бабушка удивленно посмотрела на Полину и еще более удивленно - на меня.

Мы подошли.

- Мама,- сказала Полина,- это Андрей Серегин, журналист.

- Очень приятно...

- А это моя мама, Тамара Леонидовна.

Я тоже сказал, что мне очень приятно. Тамара Леонидовна смотрела настороженно...