Дело о живых мишенях

Дождавшись, когда разомлевшие от водки и секса стражи порядка безмятежно уснут — помдеж так храпел за пультом, что и в комнате отдыха было слышно, Аня встала, сняла с вешалки свой пуховик и, держа сапожки в руках, бесшумно прикрыла за собой дверь. Пройдя на цыпочках мимо дрыхнувшего без задних ног прапорщика, она беспрепятственно покинула дежурку и метнулась к запертой изнутри двойной входной двери. Сердце ее бешено колотилось, руки дрожали, но ей все же удалось бесшумно отодвинуть тяжелый засов. Путь на свободу был открыт. Выскочив из райотдела, Аня сунула босые ноги в модельные сапожки и кинулась бежать по слабо освещенной редкими фонарями улице куда глаза глядят. Обувь для спринтерского забега у нее была, правда, совсем неподходящая. Свернув в какой-то темный переулок, она подвернула ногу (сломался каблук) и свалилась в глубокую лужу. Взвыв от охватившего ее отчаяния, Анна выбралась из лужи. Ей настолько стало жалко себя, что она не удержалась и безудержно зарыдала. Слезы градом катились по ее щекам, и в намокшем пуховике она была похожа на мокрую курицу. Немного успокоившись, она оценила свое положение как безвыходное. У нее не было при себе ни денег, ни документов, идти ей некуда — ключи от съемной квартиры у нее изъяли в дежурной части, хоть обратно в райотдел возвращайся, подумала она, но тут же отогнала эту малодушную мысль. Насквозь промокшая, с травмированной ногой, на которую больно было ступить, зато свободна, а значит, сказала она себе, нечего тут сопли распускать.

Заметив в конце переулка телефон-автомат, Аня проворно заковыляла к нему. Набрав 03, чтобы вызвать себе «скорую», она, услышав в трубке первый длинный гудок, тут же повесила ее. «Нет, «скорая» — это не для меня, — подумала она. — Если я не хочу попасться ментам, мне нужно исчезнуть из города, и как можно быстрее. Только без денег, да еще в таком жалком виде меня ни один таксист не возьмет, — расстроенно заключила она. — Лишь один человек может мне сейчас помочь — это Сокольский. Он никогда меня в беде не бросал, не оставит на произвол судьбы и в этот раз», — решила Анна. Не допуская даже мысли о том, что Сергей может сдать ее, она позвонила по 02 и попросила девушку-оператора срочно передать для подполковника Сокольского важную информацию.

— Он сегодня ответственный по Управлению, так что вы сами ему все и передайте, — ответила ей оператор 02. — Не вешайте трубку, я вас сейчас с ним соединю…

К счастью Анны, Сергей оказался на месте. Он понял ее с полуслова и немедленно выехал по названному адресу. Не прошло и получаса, как продрогшая Аня уже отогревалась в теплом салоне его служебной «Волги». Выслушав ее сбивчивый рассказ, Сергей не стал читать своей горе-подопечной нравоучений. Что произошло, то произошло, и теперь нужно было как-то выходить из сложившейся ситуации. Его положение было весьма двусмысленным. Как сотрудник милиции, он обязан был задержать сбежавшую из-под стражи преступницу. Это если действовать по закону. А по совести подполковник милиции Сокольский так поступить не мог. «Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил», — вспомнились ему строки из «Маленького принца» Сент-Экзюпери, и он принял решение.

— В городе тебе оставаться нельзя, — сказал он.

— Ну, я могу в Громовку уехать. Мне от родителей двухкомнатная квартира осталась, в ней сейчас бабушка живет.

— Тогда не будем терять время. Я отвезу сейчас тебя на вокзал и посажу на поезд. Ты только в своей Громовке ничего больше не натвори. Там я тебе уже ничем не смогу помочь, — предупредил он.

— Спасибо вам за все, Сергей Александрович, — поблагодарила она, когда он привез ее на железнодорожный вокзал и купил ей билет на поезд. — А этого Рашида я тоже достану. Я ему того, что он сделал с моими родителями, никогда не прощу. Так что не взыщите, если что, — сказала Анна ему на прощание.

После этого Сокольский ее больше не видел.

* * *

Для Илоны устроенный ей Никой сеанс разоблачения стал настоящим шоком. Казалось, Ника видит ее насквозь, так что отпираться, что она не знает никакого Сокольского, было бесполезно, тем более что его номер был единственным у нее в контактах. Только записан он в ее телефонной книге был просто как Сергей, и как Ника узнала, что это телефон Сергея Сокольского, осталось только догадываться. И лишь когда Илона призналась ей, какие отношения ее связывают с Сокольским, Ника вдруг сама перед ней разоткровенничалась.

— Ну ладно, — примирительно сказала она. — Я тебя ни в чем не обвиняю. На Сокольского я сама в свое время работала. Так что я тебя очень даже хорошо понимаю. И так же, как и ты, многим ему обязана. Меня, кстати, Аня зовут. Анна — это мое настоящее имя. А Вероника-Ника, Виолетта, — это для «профсоюза», — призналась она.

— Так это ты по его заданию в «профсоюзе» оказалась?

— Нет. Сокольский мне такого задания не давал. «Профсоюз» мне был нужен только для одного — отомстить Мамедову. Так что это сугубо мое личное дело. И это я тебе Рашида Мамедова заказала. За свои личные деньги.