Дело о золотой маске (СИ)

Итен обернулся и не подумав воспротивиться предложению. Да он и не сумел бы. Способный распознавать, он так и не научился влиять и прерывать осознанные сновидения. Чувство опасности вопило благим матом о необходимости отвести взгляд, не смотреть, бежать со всех ног от уродины в обличие несравненной красавицы, потому что отпечаток многочисленных смертей на этой магичке был воистину чудовищный…

И с чего он решил, будто она выжила из красоты? Ох, нет. Артефакт пил жизненную силу жертв не просто так, а передавал создательнице. Потому аккурат видимость красоты и молодости карга сохранила. В отличие от всего прочего. Ума — в первую очередь.

— Как ты плохо думаешь обо мне, мальчик. Разве я не искусная чаровница, разве я не создала истинное произведение искусства? — она не гневалась, слишком сильно было ее удивление, чтобы отвлекаться на злость. Хотя в ее приходе Итен ничуть не сомневался. Завистливое старичье терпеть не могло, когда их якобы заслуги отказывались принимать, а ими самими — восхищаться.

Двоюродной прабабке Лидара было лет триста, если не больше, но, когда Итен увидал ее впервые, едва не влюбился. Выглядела чародейка лет на девятнадцать, никак не больше. И при этом не создавала никаких масок, не навешивала мороков, не использовала омолаживающих кремов вообще. Ей просто не требовалось, как не пользовалась она косметикой и парфюмерией, ведь у новорожденных могла случиться аллергия. Прабабка друга вот уже двести восемьдесят лет работала повитухой в главном роддоме Гранвиля, спасла немало жизней, ни у кого ничего не отбирала. Роженицы и новорожденные с лихвой делились силой с ней, как, впрочем, и со всеми окружающими, неосознанно. Стоило просто прогуляться возле ажурной решетки, за которой располагался сад, а затем и кирпичные стены дома рождений, чтобы успокоилась головная боль, перестало клонить в сон, отступила начинающаяся простуда, а жизнь показалась спокойней и радостней.

— Жить для других? — с презрением в голосе поинтересовалась карга. — Нет. Это не для меня.

— Не сомневаюсь!

Карга выглядела молодо. Белоснежное бальное платье, отделанное кружевом, с кринолином внушительных размеров идеально сидело на ладной стройной фигурке шестнадцатилетней девочки. Золотые волосы рассыпались по плечам легкомысленными пружинками. Верхнюю половину лица скрывала проклятая маска, губы капризно кривились. Глядя на нее, Итен начинал подозревать далекого предка императора в преступном пристрастии к детям. Самого Итена вывернуло бы от одной только мысли лечь с ней в постель. Но, судя по всему, на него влияло ее уродство — след многочисленных прерванных жизней, въевшийся намертво — и современные взгляды. Еще в начале нынешнего столетия девушки в шестнадцать считались вполне взрослыми. В пользу же короля говорило то, что он избавился от такой фаворитки.

— Ошибаешься, мальчик. Скорее, свита предпочла избавиться от самого короля, посадив на трон его малолетнего сына и приставив в качестве регента брата, — прошипела она. — Не знал?

История как предмет мало интересовала Итена, но он точно читал, что короля прокляла и отравила служанка, подосланная гадюкой, сейчас стоявшей напротив него.

— Ингеррана была предана мне, как никто, — проронила карга с интонацией, с каковой могла бы давать распоряжения одному из прислуживающих ей лакеев. — Однако она никого не травила, ее обвинили в этом те, кто низверг своего монарха. Все оттого, что именно я должна была сесть королевой на троне подле него.

И ведь не врала. Во всяком случае, искренне верила в сказанное — это Итен ощущал четче некуда. Разве лишь чуть преувеличила свою роль. Вряд ли к королевской рокировке, могла привести одна лишь угроза женитьбы оного на фаворитке. Наверняка ведь не простушка без роду и племени, одно присутствие которой могло оскорбить надутых индюков-аристократов. Такую к монарху не подпустили бы никогда все равно в каком качестве. С другой стороны, кто этих предков разберет?

— Не смей! — взвилась карга. — Ты… плебей! В мое время подобные тебе могли бы говорить со мной, только стоя на коленях! Мой род восходит у огненному дракону! Я…

— Да какая теперь разница?! Ни одно столетие минуло! — перебил ее Итен. — Не полагаете ли вы, в самом деле, будто мир переменится по вашему вкусу?

Карга надула губки и сморщила аристократический носик.

— Послушай мальчик, — проронила она, успокоившись, — неужели тебя не интересует страшнейшая несправедливость, учиненная надо мной и настоящим королем?

Наверное, стоило бы слукавить, тогда у Итена появлялся шанс узнать больше, выяснить мотивы, которые и без того становились понятны и, быть может, узнать, где в следующий раз объявится проклятая маска. Однако врать в сновидении невозможно.

— На троне узурпатор! Из-за него все пошло наперекосяк, челядь забыла свое место, а истинные драконьи владыки…