Дело о золотой маске (СИ)

В юности от профессора и его предмета Итен пребывал в полнейшем восторге. Ровно до тех пор, когда пробелы в знаниях начали аукаться по работе. С разумными «демонами» ему сталкиваться не приходилось — высокая магия охранила. Ему хватало и армии опасных и безобидных тварей, которых нет-нет, а подцепляли при посещении тонкого мира и сновидцы, и обычные люди. С кем могла заключить сделку карга и могла ли вообще, не знал ни он, ни кто-либо еще: слишком скудные описания, зиждущиеся на интуиции, но никак не на фактах. Ирвина, помчавшаяся вначале в городской, а позже императорский архивы, не обнаружила ничего полезного.

Собственно, то, что она не нашла ни малейших сведений, говорило о том, что и Дракаретта спрашивать бесполезно. Но к чему упускать шанс?

— Рассказывай уже, Итен, — опустив привычного «инспектора», потребовал он.

И Итен заговорил, а потом взял с монструозного письменного стола чистый лист и зарисовал то, что запомнил.

— М-да… — встав со своего кресла, обогнув стол и заглянув ему через плечо, протянул Дракаретт.

— Вы знаете, кто это? — не без надежды в голосе спросил Итен.

— Я могу сказать одно: ты счастливчик, инспектор.

— Объяснитесь?

Дракаретт покачал головой:

— А я-то думал: как старой дуре столь просто удалось найти верное направление. Как она умудрилась превратить маску еще и в поисковый артефакт?..

— Поисковый? — переспросил Итен.

— Конечно, — как о чем-то само собой разумеющемся сказал Дракаретт. — Ведь она идет по следу маски. Так?

Итен кивнул.

— В то, что созданный лично артефакт к ней притянулся, поверить просто: подобное притягивается к подобному. Но чтобы маска постоянно возвращалась, прыгала туда-сюда, сшивая миры, как иголка ниткой. Только последняя — суть от сути энергия жизни. Добровольно отданная энергия жизни, что особенно важно. Ну?..

— Все так, — согласился Итен, — но я не понимаю…

— Не слишком ли искусно для древней мало образованной дуры, все мысли которой занимали всего два желания: как бы не постареть и усесться на трон?

Итен опешил.

— Вы — все в этом проклятом управлении — стали заложниками довольно распространенного заблуждения, — не дождавшись возражений, заключил Дракаретт.

— Какого же?

— Вы почему-то бездоказательно и безосновательно решили, будто маги прошлого могущественнее и мудрее вас самих или таких, как я. Но это ведь нонсенс, инспектор. И те, кого приговаривали к казни, отнюдь не темные гении. Скорее попросту жестокие убийцы, которым наскучило развлекаться с простолюдинами, и они замахнулись на высокородных. Аристократы подобного не прощают. Никому и никогда.

Дракаретт снова преувеличивал влияние своего круга, но Итен к этому уже привык и не испытывал желания спорить или даже просто раздражаться. К аристократической кичливости собеседника он начал относиться с жалостью, как к человеку с изъяном, который не дает тому покоя. Главное, в остальном лорд проявлял себя прекрасно.

— Артефакт набрал огромную силу. Он начал угрожать самому нашему миру, — произнес тот. — Отчего же создательница первая не превратилась в ничто, задавленная его мощью? Нет. Она продвигается в Гранвиль. Причем довольно быстро. Как ей удается подобное?

— Не знаю… — признал Итен. — Меня гораздо сильнее интересует, как найти и вовремя обезвредить маску.

— И очень зря! — припечатал Дракаретт, вернулся в кресло и ударил по подлокотнику рукой. Звук получился звонким и громким: ободок кольца-печатки с фамильным гербом соприкоснулся с деревом раньше пальцев. — Ведь может так случиться, что даже уничтожение маски старуху не остановит. И как же ты, инспектор, думаешь поступить в этом случае? Только не говори, будто не знаешь или не думал об этом.

— Положусь на свои силы. У вас имеются другие предложения?

— Смею предположить, в ней путешествует некто иной: тот, кого старуха встретила в свои странствиях и заключила сделку.

— Кто?!

Дракаретт развел руками.

— Но постараюсь разузнать, — пообещал он.

— Спасибо.

— Ты опять?.. — нахмурился Дракаретт.

— Мне сказать: работайте, жду результатов? — набравшись наглости, поинтересовался Итен.

— Лучше подумай о том, что твари, сидящей в старой дуре, скоро наскучит ничегонеделание, и она начнет потихоньку оттеснять сознание Марипосы Оры. Ты все еще не понял, отчего я назвал тебя счастливчиком? — Дракаретт рассмеялся и не дав ему ответить, сказал: — Еще немного, и истинное имя ее не остановит, потому что твари нет и не может быть до него ни малейшего дела.

Глава 13

Итен стоял в узком коридоре под тусклым белесым плафоном, распространяющим вокруг призрачный свет, едва-едва разгоняющий полумрак, и через прозрачное окно в стене разглядывал палату: квадратную, в блеклых тонах, с низким потолком. Впрочем, как и прочие здесь. Доктор Сайвич — а это была его клиника — не стремился создать пациентам комфортные условия. Похоже, действительно полагал, что в клетушках, больше похожих на тюремные камеры, нежели, собственно, палаты, больные станут поправляться скорее только бы вырваться отсюда на свободу.