Дело о золотом Купидоне

— Я не знаю, что решит суд и как посмотрит на это король. Я просто говорю вам о том, что сейчас в убийстве де Лапорта обвиняется де Ривер. Спасти его может только ваше признание. Я пришёл к вам без особой надежды на то, что вы пойдёте на это. Но участь, которая грозит брату вашей внучки, кажется мне слишком несправедливой.

— Я понимаю и не виню вас, — произнесла она, выпрямившись. — Дайте подумать. Мне нужно время, хотя бы до утра.

— Я дам вам время до утра, — кивнул он. — Но если вы не станете вмешиваться в судьбу этого юноши, то уже завтра я буду вынужден передать его дело в королевский суд.

Он поднялся, но графиня де Сюржер даже не пошевелилась. Остановившимся взглядом она смотрела в пламя камина, и на её лицо падали огненные блики. За окном сверкнула вспышка молнии, и над самой крышей раздался оглушительный раскат грома. В какой-то момент Марку показалось, что графиня смотрит не в огонь, а прямо в пекло преисподней, и ему стало не по себе. Но потом это наваждение пропало. Поклонившись на прощание, он вышел и по тёмным коридорам направился к выходу. Уже спускаясь по лестнице, он услышал мерный шум дождя и тяжелые удары капель по жестяным карнизам. Где-то рядом снова прогрохотал гром и за окном полыхнул белый отсвет молнии.

— Там такая гроза! — тревожно проговорил Шарль, взглянув на него. — Может, немного переждём, пока дождь поутихнет?

— Уходим! — приказал Марк, повернувшись к лакею спиной, чтоб тот накинул на его плечи плащ.

Ему не хотелось оставаться в этом доме, зная, что где-то неподалёку молча сидит у огня графиня де Сюржер и взвешивает, как на весах, свою жизнь и жизнь Мишеля де Ривера.

Когда он вышел на улицу, на голову ему обрушился водопад ливня, но он надвинул пониже капюшон и решительно зашагал к Королевской улице.

Он вернулся домой и остановился в нижнем зале, озадаченно глядя на стекающие с него ручьи дождевой воды, в то время как вокруг засуетились слуги. Его одежда была мокрой до нижнего белья, и они раздумывали, как переодеть его в сухое чистое платье, не сдирая с него промокший наряд.

— Налейте мне ванну горячей воды, — проворчал он, прекращая их тревожную суматоху. — И принесите бельё и подогретый халат.

— Но… — смущённо проговорил Модестайн, покосившись на встревоженного мажордома. — У вас гость. Господин Хуан явился ещё до дождя и сразу направился в дальнюю гостиную, велев принести ему грушевое вино и копчёную без специй оленину.

— Быть может, он подождёт, пока его сиятельство примет горячую ванну? — умоляюще произнёс господин Компен, заметив, что хозяин дрожит под своим промокшим плащом.

— Бельё и чёрный бархатный камзол, — вздохнул Марк. — И подогретое вино с пряностями в дальнюю гостиную.

Скинув тяжёлый влажный плащ и перевязь с мечом на руки оруженосцам, у которых тоже зуб на зуб не попадал, он направился в свои покои, где снял с себя мокрую одежду, вытерся подогретыми полотенцами, которые подавал ему верный Модестайн и надел чистую и тёплую одежду, после чего направился в дальнюю гостиную. По пути он нагнал лакея, нёсшего туда горячий чеканный кувшин и кубок, забрал у него поднос и велел возвращаться на кухню.

Лиса он застал в гостиной у камина. Тот привычно свернулся в пышное белое кольцо на медвежьей шкуре. На столе стоял хрустальный графин, в котором золотились остатки сладкого вина, а на блюде лежали несколько обглоданных оленьих костей.

Пройдя туда, Марк поставил поднос рядом и налил в кубок ароматное горячее вино, после чего направился к креслу у камина, заметив при этом, что за ним внимательно наблюдает приоткрывшийся опаловый глаз голубовато-зелёного цвета.

Марк сел в кресло, а лис нехотя поднялся, потянулся и положил ему на колено улыбающуюся мордочку. Марк невольно усмехнулся и почесал его за ухом. После этого Джин Хо поднялся на задние лапы, вытягиваясь всё больше и превращаясь в известного всем господина Хуана. Приняв свой человеческий облик, он расслабленно упал во второе кресло и сообщил:

— Сегодня отвратительная погода, Марк. И мне было так приятно, когда твои слуги без возражений выполнили мои требования о вине и еде и более не беспокоили меня своим присутствием! Если б все люди были такими милыми! Я поел, выпил вина и выспался в тепле, пока тебя не было.

— Я рад, — кивнул Марк, пригубив подогретое вино. — Потому что сам вымок и продрог до костей.