Дело об императорском пингвине (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)

- Вчера,- соврала я.

- И о чем же роман?- хитро прищурился Обнорский.

- Ну... Там один тип ужас какой ужасный...- на ходу сочиняла я,влюбляется в красавицу. И по сюжету нужно, чтобы она его поцеловала...

- Ты мне "Аленький цветочек" не пересказывай,- прервал мои воспоминания шеф.- Забирай свою исповедь сексуальной психопатки и иди работай. "Над городом вставала кровавая заря!" - фыркнул Обнорский мне в спину.- И где люди только такой пошлости набираются?

***

- Свет, ты какой маской пользуешься?- Нонка заговорщицки тащила меня в угол.

- Из косточек персика. А что?

- Эффективная?

- Утром наложишь, подходишь к зеркалу... Это кто же такой пупсик розовый? Это что за девочка с атласными щечками? Неужели это я - Нонночка Железняк?

- Ой, Света, купи, а? Надо очень.

- Да ладно, куплю. А - что?

- Потом... Но никому - ни слова.

И Нонна помчалась в буфет, куда только что, по-военному чеканя шаг, прошел Георгий Михайлович.

А я, как всегда, заглянула к Агеевой. Марина Борисовна жаловалась Скрипке на обманувшую ее с утра продавщицу.

- Лешенька, я ведь никогда сдачу не пересчитываю! А таких они сразу засекают. В общем - ста рублей как не бывало.

- Это что,- поддакнул Лешка.- Со мной история еще смешнее произошла... Собрался я за бумагой для факса, беру машину, а тут Каширин с Шаховским: купи, мол, пива заодно, все равно на машине едешь.

В принципе Андрюха таких дел не поощряет, но июль стоял - пекло!

В общем, захожу в алкогольный отдел, прошу шесть бутылок. А пиво, что важно подчеркнуть, в тот период по шесть рублей было. Даю продавщице полтинник, она мне - шесть бутылок и... четыре рубля сдачи. А я во время покупки тоже за деньгами не слежу...

- Ну да, у нас начальство вообще денег не считает,- не преминула вставить Агеева.

- Не отвлекайтесь, Марина Борисовна, следите за ходом моей мысли,- не обиделся Скрипка.- Но смотрю я на эти четыре рубля и смутно чувствую, что сдача побольше должна быть. Продавщица заметила мое недоумение и говорит: "Что, молодой человек, что-то не так?" Да вот, говорю, вроде сдачи должно быть больше. Она: "Что вы?

Раз есть сомнение - давайте пересчитывать. Вы шесть бутылок взяли?"

Я: "Шесть". Она: "Пиво - по шесть рублей?" Я: "По шесть". Она: "Шестью шесть - сорок шесть?" Я: "Да". Она:

"Ну вот - четыре рубля сдачи с пятидесяти". Я отошел сконфуженный, но что-то меня мучает. Она - снова: "Молодой человек, давайте еще раз - у нас не может покупатель уйти недовольным". Представляете? Мы после этого еще дважды пересчитывали, и дважды я, как зазомбированный, на вопрос "шестью шесть - сорок шесть?" отвечал: да! Вот это - актриса! Прямо в цыганки иди и не прогадаешь...

Мы с Агеевой похихикали над незадачливостью Скрипки. Агеева даже забыла про свои пропавшие сто рублей.

- Леш, вот вы бы так зарплату нам насчитывали, с накидкой,- подытожила она.

Скрипка снова не обиделся.

С Горностаевой у него, что ли, опять все о'кей? Бедная Валя!

А я пошла в свой отдел. Звонить предполагаемому вору.

Как я и предполагала, Имант не отказал во встрече: повод был самый правдивый - мне, как журналистке, нужна консультация для написания материала о безопасности в сфере высоких компьютерных технологий.

***

...Этого я уж точно не ожидала.

Борис Рудольфович встал, и я тут же села. Ну до чего породистый!

У него был рост писателя Кивинова, разворот плеч Ван Дамма, изящество и пластика Рики Мартина, а лицо... Такого лица я никогда не видела. И описать не берусь. Могу только сказать, что у Бориса Рудольфовича И манта был не лоб, а - чело, не глаза, а - очи, не рот, а - уста. Из этих уст хотелось пить неотрывно, дабы загасить огонь, сразу вспыхнувший в нижней части тела от его искрящихся очей.

Но самым восхитительным был его голос. Дробь тамбуринов, рокот снежных лавин, далекий майский гром - все было в этом низком тревожащем голосе. У меня вдруг - мороз по коже (после огня-то!), когда он просто спросил: "Вам удобно в этом кресле, Светлана?"

И дальше я уже ничего не слышала. Ни про Черчилля, который считал, что тот, кто владеет информацией, владеет миром. Ни про шалунишек-хакеров. Ни про число компьютерных преступлений, которое неуклонно растет. Я хотела лианой обвиться вокруг этого гибкого загорелого тела. Я хотела хрустнуть всеми косточками под тяжестью этих мышц.

- Я хочу вас, Светлана...

Я вздрогнула от неожиданности.

Борис задумчиво смотрел на меня своими глубокими очами.

- Я хочу вас, Светлана... пригласить на ужин. Не откажите в этой малости.

- Когда?- слишком поспешно спросила я.

- Сегодня. Ждать до завтрашнего дня я вряд ли смогу.

***

Уже на улице я пришла в себя. Нет, это просто наваждение какое-то. Они все, ворюги, промышляющие творениями таксидермистов, такие обаятельные? Или только те, что специализируются на пингвинах? Так задурил голову и все остальное тело. Надо взять себя в руки и вечером в ресторане расколоть-таки этот крепкий орешек.

...Что бы такое надеть на себя - поменьше?

***

- Андрей, я - не одета! Предупреждать надо было!- Еще в коридоре я услышала недовольный голос Лукошкиной.