Дело об императорском пингвине (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)

Я подошла к кромке залива и попробовала воду кончиками пальцев.

У берега она уже достаточно прогрелась. Тогда я решительно сняла трусики и вошла в воду.

Залив в районе Репино мелкий, идти пришлось достаточно долго. Но вот наконец вода накрыла бедра, и я поплыла. Только любовь может сравниться с этим фантастическим ощущением! Ничто не сковывало движений, ни одна ниточка не препятствовала полному слиянию с водой.

Не помню, сколько времени я плыла вдаль, а, когда оглянулась, берег был достаточно далеко. Чистящий пляж агрегат приблизился к тому месту, где я загорала.

Я уже достаточно остудила тело, и надо было выбираться на солнце. Скоро под ногами оказался песок, и я пошла по воде в ореоле брызг.

В этот момент трактор очистил очередной сектор пляжа и направился в сторону моего лежбища. "Одежда!" - ахнула я про себя и почти побежала по воде.

"Стой!" - крикнула я, но гул трактора, видимо, заглушил мой крик.

И агрегат, не сбавляя скорости, плавно въехал на мои брюки и майку.

Я вышла из воды, когда от одежды остались рваные лохмотья, пропитанные маслом или соляркой.

- А теперь вылезай, дорогуша...- с грязными лохмотьями в руках я остановилась перед кабиной водителя.

Молодой, с обветренным лицом парень при виде меня вытаращил глаза.

Только сейчас я сообразила, что стою перед ним голой. Это меня раззадорило еще больше, ведь моя одежда была испорчена бесповоротно.

- А теперь - снимай брюки!- спокойно скомандовала я.

Парень пришел в себя, выскочил из кабины, но продолжал молча, во все глаза, смотреть на меня.

- Что вылупился?- Моему ангельскому терпению приходил конец.- Голых не видел? Брюки, говорю, снимай!

Парень, как загипнотизированный, не сводя с меня глаз, стал расстегивать "молнию" на джинсах. Брюки эти, по всему, лет эдак пять не знали стирки: края штанин замахрились, вся ткань была в подтеках машинного масла. Фу! Как же я их надену? Меня передернуло.

Что-то слишком долго он возился со своим гульфиком.

Я перевела взгляд на его лицо.

Оно неожиданным образом преобразилось. И не в лучшую сторону. Парень насупился, губы его сложились в жесткую полоску, он нехорошо засопел.

- Э-э, парниша,- догадалась я.- Ты не о том думаешь. Я тебе брюки для чего велела снимать? Чтобы наготу свою прикрыть. А ты - о чем? И думать не мечтай.

Он уже спустил джинсы ниже плавок и в таком виде неловко попытался сделать шаг в мою сторону, когда что-то его отвлекло и он, нервно вжав голову в плечи, стал натягивать штаны обратно.

Я быстро повернулась, повторив его взгляд.

- Что здесь происходит?

В трех метрах от нас стоял Обнорский.

- Вот!- Я беспомощно ткнула в сторону удиравшего трактора остатками своей одежды.

Андрей молчал. На нас летели брызги с залива, и он, вероятно, превратился в немой соляной столб.

- Ты не думай ничего такого...

Я только хотела брюки с него стянуть.

В качестве компенсации.

Андрей молчал.

- Ну не могу же я в таком виде в Питер возвращаться!- Меня в некотором роде смущало, что я впервые предстала перед шефом неглиже, но еще больше настораживало его молчание.

Я потопталась на месте, перебирая босыми ногами песок. И наконец посмотрела ему в лицо.

На Обнорском лица не было. Был набор из его частей - глаз, рта, носа,хаотично двигающихся в разных направлениях и, похоже, абсолютно неуправляемых. Обнорский... хохотал.

От хохота у него сотрясалось все тело. Он делал судорожные глотательные движения, но ничего не помогало: из перехваченного горла не раздавалось ни звука. Наконец, в пароксизме гомерического хохота он бухнулся на песок. Солнце било ему в лицо, и сквозь прикрытые ресницы - из-под которых еще минута и брызнули бы слезы,- он продолжал озорно смотреть на меня.

- Ну, Светка,- у него, наконец, прорезалось больное горло,- много я про тебя разных историй слышал, но думал, что половина - выдумка.

А теперь вижу - правда.

Андрей откинулся на расставленные руки и продолжал - иронично, как мне показалось,- рассматривать меня. Его взгляд был бы раздевающим, если бы на мне была хоть ниточка. Но не было ничего, чем бы могла я занавеситься от этих озорных, смеющихся глаз.

- Ведь на полчаса всего отпустил от себя и - что? Борется голая на пляже с каким-то маньяком. Еще и штаны его попросила снять...- Обнорский опять зашелся в новом приступе смеха.- Нет, Завгородняя, с тобой точно не соскучишься...

У меня предательски защипало в уголках носа. Еще час назад я так хорошо о нем думала. Думала, вот будем вместе лежать на пляже, будем загорать и разговаривать. Или - молчать.

А он...

Я беспомощно развернула бывшего салатного цвета маечку (любимую, всю зиму мечтала, как надену ее в первый раз летом), бывшего изумрудного шелка брючки... Я думала, увидит меня Обнорский - порадуется. А он...

Я отвернулась: почувствовала, как соленая влага неожиданно подступила к глазам.

- Све-та! Эй! Ты - что?..

Лучше бы он молчал. А он...

Я размахнулась, чтобы швырнуть куда подальше это былое великолепие. Но покачнулась и поняла, что падаю. И упала бы. Если бы не его руки, вовремя подхватившие меня...

***

- Поехали?

Андрей, видно, забыл, что я осталась без одежды.

- Как я... в таком виде?