Дело об убийстве в винограднике

– Ушли от меня вы примерно в девять вечера. Что касается странностей, то связаны они были именно с вашим уходом. Должна сделать вам комплимент, Ницан: в вас иной раз чувствуется некоторая утонченность и даже следы воспитанности, не характерной для людей вашего происхождения и профессии. Даже в состоянии сильного опьянения вы ведете себя весьма достойно...

Ницан благодарно склонил голову.

– Так вот вчера, – продолжила Баалат-Гебал, – ничего этого не было и в помине. Вы оборвали рассказ на полуслове, поднялись и исчезли. Ни тебе до свиданья, ни тебе извините. Фр-р – и нету его! – старуха кокетливо улыбнулась и погрозила пальцем. – Я решила, что вас ждет ваша очаровательная малышка, и вы внезапно вспомнили об этом. Как, кстати ее зовут? Нурсаг, кажется?

– Да-да, Нурсаг... – пробормотал Ницан. – То есть, ни к какой малышке я не торопился, – спохватился он. – Простите, высокая госпожа, но не можете ли вы вспомнить, о чем именно я вам успел рассказать? Прежде, чем исчезнуть?

– То есть как это – о чем? О своем новом расследовании. Не забывайте, вы заявились довольно поздно – далеко после восьми. Я уже собиралась спать – знаете, мы, старики, привыкли ложиться рано... Но вы начали рассказывать мне о деле, которое вам поручил младший жрец Сиван. Ничего удивительного, ведь это я порекомендовала ему обратиться за помощью именно к вам.

– Ага! – воскликнул Ницан. – Так значит, его направили ко мне вы? А он объяснял вам, для чего ему понадобилась помощь частного сыщика?

– А для чего она может понадобиться? Для расследования, разумеется! Так вот, вчера вы очень просили меня ответить на несколько вопросов.

– Ага-а... И какие же вопросы я вам задал? – спросил сыщик.

– Ну, вы почему-то интересовались, каким образом я оплачиваю свое пребывание в этом заведении, по каким числам делаю взносы. Потом спросили, кто именно ведает финансами храмового комплекса.

– Ага-а-а... – снова произнес Ницан. Он был явно озадачен. Судя по сообщению старой дамы, он действительно занимался каким-то мошенничеством, связанным с храмом Анат-Яху. Вернее, с домом престарелых при храме. – И что вы мне ответили?

– А ничего. Не успела ответить. Я же говорю: вы вдруг оборвали разговор на полуслове и умчались с невероятной скоростью. Очень на вас непохоже.

– Ага-а-а-а... – в третий раз протянул Ницан. – А как вы полагаете, я был здорово пьян?

– А сами вы не помните?

Сыщик помотал головой. Баалат-Гебал оценивающе посмотрела на него, потом задумчиво подняла глаза к потолку.

– Думаю, примерно как сейчас, – овтетила она. – Вы сейчас очень пьяны?

– Нет, конечно, – Ницан даже немного обиделся. – Сейчас я в норме. Даже еще трезвее, чем в норме. Значит, вчера я был именно в таком состоянии?

– Более-менее, – ответила Баалат-Гебал. – Я все-таки не специалист, да и возраст... В мое время молодые люди вроде вас вели себя по-другому. И девушки тоже... А что вам рассказал Сиван?

Ницан пожал плечами.

– Понятия не имею.

– То есть, как? Я поняла так, что от меня вы должны были отправиться на встречу с ним.

– Я и отправился, – уныло ответил Ницан. – Только, похоже, чем-то он меня здорово разозлил. И я его зарезал. Кинжалом. Раз – и готово... – он покачал головой. – Ох уж эти клиенты... Так что, госпожа Баалат-Гебал, перед вами, похоже, виновник смерти младшего жреца Сивана... – он искоса взглянул на Баалат-Гебал, надеясь, что она не начнет немедленно звонить в полицию или вызывать двухметровых големов-охранников приюта.

Горящие искренним интересом глаза госпожи Шульги-Зиусидра-Эйги и ее жестикуляция свидетельствовали, что престарелую даму нисколько не пугала перспектива оказаться приятельницей убийцы. Мало того, ей это обстоятельство явно доставляло истинное удовольствие.

– Это правда? – спросила она. – Вы действительно убили его? За что?

– Никого я не убивал, – хмуро ответил Ницан. – Во всяком случае, я так думаю. Но полиция думает иначе. А я, как назло, ничего не помню о вчерашнем вечере. Абсолютно.

К уверенности в том, что провал в памяти отнюдь не был вызван чрезмерным потреблением спиртного, Ницан пришел уже некоторое время назад. Слова госпожи Баалат-Гебал лишь подтвердили это. В конце концов, похоже, что с младшим жрецом Сиваном он должен был встречаться и раньше. Или хотя бы говорить по телекому – именно в тот период, когда еще не был чрезмерно пьян. Нурсаг сказала: «Со старым клиентом». Между тем имя Сиван нипочем не хотело всплывать на поверхность памяти, как Ницан ни старался. А значит, потеря памяти у него была весьма и весьма избирательной: вчерашний день и нынешнюю ночь он не помнил абсолютно, а вот из дней предыдущих кто-то словно стер имя Сивана.

– Госпожа Баалат-Гебал, – проникновенно сказал Ницан, пододвигая свой стул ближе к огромному креслу царственной старушки. – Вы мой искренний и давний друг. Сейчас мне необходима ваша помощь. Очень вас прошу: постарайтесь вспомнить, с чем связано было дело, которым я вчера занимался? Раз уж вы сами направили преподобного Сивана ко мне.