Дело об украденном перстне

^ Утром Лешка поднялась первой и заглянула в комнату к мальчишкам. Те еще сладко спали, а возле Ромки на полу у кровати валялись две книги. Девочка не удержалась от того, чтобы не взять их в руки. Одна из них оказалась Уголовным кодексом Российской Федерации, а другая, толстая и тяжелая, называлась «В мире великих мыслей». Лешка ее открыла и сразу наткнулась на высказывания древнегреческого философа и оратора Цицерона. Видно, Ромка ее вчера читал как раз на этом самом месте. Она удивилась, что, оказывается, такие всем известные изречения, как «Друзья познаются в беде», «Привычка — вторая натура», «Каждому — свое», «Что посеешь — той пожнешь» и многие другие принадлежат именно этому мыслителю.

А она-то считала, что это просто пословицы. «Значит, — подумала девочка, — скоро брат преподнесет нам немало мудрых перлов».

Лешка положила книги на стол. Ее внимание привлекла серая папка-скоросшиватель, на которой Ромкиной рукой красным фломастером было написано: «Дело № 2. О поисках украденного перстня». Она открыла папку. В ней сиротливо лежал один листок бумаги с нарисованным на нем маленьким неровным овалом, обрезанным с одного конца. Это был след от каблука той самой туфли, которую они обнаружили под подоконником Лепленного окна. Девочка закрыла папку, подошла к двери и громко ею хлопнула.

А? Что такое? — Ромка открыл глаза и сел, уставившись на сестру. ,

Пора вставать, — строгим тоном объявила она и пошла на кухню, где Нина Сергеевна давно хлопотала у плиты.

Куда это ты так рано собралась? — спросила она девочку.

— В Москву.

Опять в Москву?

Мы, едем вместе с Александром Федоровичем.

Не волнуйся, мы тебе позвоним, если задержимся, — сказал Артем, появившись следом за Лешкой.

Да что у вас с ним за дела такие? Вроде взрослый человек, занятой, а с вами возится, — удивилась Нина Сергеевна.

Он хочет, чтобы мы помогли ему в одном деле. Ты же знаешь, он человек серьезный, так что не волнуйся.

Не успели они сесть за стол, как у калитки взметнул пыль серебристый «Мерседес» Александра Федоровича. Ребята, доедая на ходу, выскочили из-за стола и помчались к машине.

Как хорошо, что мы теперь с тачкой! — воскликнул Ромка. — А то как раньше без нее мучились.

Неплохо, — согласился Артем и оглянулся на Лешку.

Но та никак не отреагировала на такое удобство. Девчонка постоянно думала о том, что эта противная Илона будет наверняка у своей бабки. Лешке даже стало стыдно, что это обстоятельство ее заботит чуть ли не больше, чем судьба Маргариты Павловны. Она взглянула на Артема, который невозмутимо сидел рядом с Александром Федоровичем. Лешку же племянник посадил на заднее сиденье, утверждая, что так оно безопасней. Ромка достал из кармана листок бумаги и стал его внимательно изучать. Лешка взглянула на листок. Там был отображен уже знакомый ей след от каблука.

— Это — копия, — важно пояснил брат. — Надо получше запомнить все его особенности.

Дверь им открыла сама Евгения Семеновна, предварительно поглядев в «глазок». Она несколько удивилась, увидев такую большую компанию, и растерянно проговорила:

— Ну что ж, заходите.

— А обувь снимать? — засуетился в прихожей Ромка. — Я вижу, у вас тут чисто, так что надо снять, наверное?

Он присел на тумбочку для обуви и стал медленно стаскивать с себя кроссовки.

Да нет, не надо ничего снимать, — попыталась остановить его старуха. — У меня на вас на всех и тапочек-то не наберется!

Ничего, я и так похожу, в носках. Тьфу, черт, узелок не развязывается. Ни туда, ни сюда, — развел руками Ромка и снова склонился над кроссовками. — Ох, это, наверное, надолго.

А вы пока проходите, — пригласила Евгения Семеновна остальных.

Я вас немножко обманул по телефону, — сказал Александр Федорович, войдя в комнату. — Дело в том, что мы с тетей поссорились, и она уехала, даже не сказав куда. Наверное, к каким-нибудь своим старым друзьям. Я теперь пытаюсь вычислить, у кого бы она могла быть, чтобы найти ее и помириться. Вот, узнаете? — Он протянул ей старый снимок.

Ой» а у меня такой фотографии нет, — всплеснула руками Евгения Семеновна. — Была, но при переезде пропал целый фотоальбом, и она вместе с ним. А жалко.

А вы всех помните, кто здесь сфотографирован? — нетерпеливо спросил племянник.

— В лицо-то почти всех, а вот по фамилиям… Вот этот» светленький, из армян пришел, старше нас был намного, и учился с нами всего год, не больше. А это Паша Семенов, он сейчас известный ученый. А Машенька умерла. И Леночки уже нет. Лиза с Володей не в Москве. Они поженились и уехали, представьте себе, в Магадан. Перебрались сейчас сюда или нет — не знаю. Тонечка В Киеве живет, Аня — в Воронеже. Вот еще, кажется, Люда и Светлана. Но я не знаю, где они и что с ними. Они тоже куда-то уезжали. А больше никого и не помню.

Старушка подняла бесцветные глаза и, окинув грустным взглядом своих гостей, задержала его на Ромке, который, По всей видимости, уже справился со своими обувными проблемами и теперь стоял посреди комнаты в одних носках.

— Да, невесело, — вздохнул Александр Федорович.