Дело одинокой канарейки

– Девушки, я был не прав, – с ходу начал физик и поднял руки вверх, как бы сдаваясь. – Вместо того, чтобы ругаться, давайте лучше познакомимся поближе. Нам ведь придется провести вместе долгий и буйный вечер? Правильно я понимаю?

Подруги воззрились на него с откровенным недоумением. Но Леонид, как ни в чем не бывало, продолжил:

– Вот так работаешь, работаешь, а о земных удовольствиях совсем забываешь. – Физик указал Даше на низкий кожаный диван, подождал, пока она сядет, и пристроился рядом. – Какое счастье, что иногда приходят такие симпатичные девчонки и сбивают с нудного, неинтересного ритма жизни.

Подруги продолжали настороженно молчать.

– Мы тут с Эдиком посоветовались и решили, а почему, собственно, и правда немного не повеселиться?

– Леня, вы меня простите, но я не очень понимаю, о чем идет речь, – осторожно заметила Даша.

Леонид усмехнулся и подвинулся к ней поближе, так близко, что она почувствовала его дыхание на своей щеке.

– Как сказала ваша знаменитая лидер Селина Карее: все в жизни взаимозаменяемо. Так?

– Да, очень правильные слова, – пробормотала молодая женщина, лихорадочно соображая, как ей дальше себя вести.

Кто такая Карее, она не знала. Она даже не знала, должна ли ее знать. Кроме этого, Даша испытывала все большее беспокойство относительно неуклонно сокращающего расстояния между ней и физиком. И хотя близость гомосексуалиста вроде бы ничем ее чести не угрожала, окончательной уверенности в этом не было. Нарастало ощущение смутной тревоги. Приблизительно такой же, какую испытывает первоклассница, оказавшаяся в темном лесу с маньяком.

– Ты ведь наверняка была на последнем съезде в Праге? Как там наши? – продолжал мягко наступать физик-тромбонист.

– Я... мы... Мы, так сказать, начинающие лесбиянки, – проблеяла Даша. Причем слово «лесбиянки» она произнесла стыдливым шепотом.

– Начинающие? Боже, как это интересно! Представляешь, сколько всего перед тобой непознанного, сколько открытий тебе предстоит совершить... – Леонид вдохнул запах ее волос и закрыл глаза.

Даша обмерла. Некоторое время она сидела, боясь пошелохнуться.

Неожиданно голос мужчины стал жестким:

– А тебе не кажется, что выражение «начинающая лесбиянка», как бы это сказать, немного глупое?

– Да, совсем глупое.

Повисла тишина. Эдуард, сидя в кресле, спокойно наблюдал за происходящим, в его глазах даже появился оттенок сочувствия, Аня же готова была провалиться сквозь землю. Тем временем Леонид встал, прошелся по комнате, потом вдруг резко обернулся и обратился опять-таки к Даше.

– Тебя не смутит тот факт, что женщины по имени Селина Карее не существует? И что никакого съезда в Праге в этом году не проводилось?

Подруги переглянулись. Даша набрала воздуха и с апломбом выдохнула:

– Я же сказала, что мы только начинаем!

Физик присел на край стола и спокойно вытащил из-под свитера пистолет. Осмотрев, снял его с предохранителя и положил руку с оружием на колено.

– Ну, думаю, на сегодня вранья хватит, мои красавицы, выкладывайте, что у вас за проблемы.

Женщины заледенели от ужаса.

– Итак, я вас внимательно слушаю.

– Это была ее идея, – хрипло выдавила Аня.

– Моя идея?! – немедленно взорвалась Даша. Даже вся экстремальность ситуации не позволила ей сдержать возмущение по поводу столь вопиющей несправедливости. – Моя идея?! Да ты что, Петрова, совсем от своей любви ошалела?

Аня растерянно смотрела на разбушевавшуюся подругу.

– Ой, простите, это действительно была моя идея. Просто привыкла к тому, что все самые дурацкие мысли приходят именно в ее голову, поэтому автоматически...

– Дурацкие? Это у меня мысли дурацкие? А у тебя они, разумеется, просто гениальные. За мои идеи нас, по крайней мере, никто укокошить не пытался.

И Аня сорвалась. Видимо, дало о себе знать напряжение последних дней:

– Тебя-то, конечно, никто не пытался! А другие? Макеев мертв, Игорек до сих пор к врачу ходит! А муж твой где? Скажи, скажи им, где твой муж?

– Подождите, дамы, вы о чем? – Леонид выглядел немного ошалелым. – Какой муж? Какие идеи? Ну-ка, давайте все по порядку. О какой идее идет речь?

Даша отбросила со лба рыжую прядь и обличительно кивнула на подругу:

– Эта ненормальная влюбилась в Эдика и ничего умнее не придумала, как предложить мне сделаться на время лесбиянкой.

– Зачем?!

– Чтобы прийти к нему на передачу и познакомиться.

Физик потряс головой.

– Подожди, ты хочешь сказать, что вы обе натуралки, и при этом одна из вас хотела совратить Эдика?

– Нет, – ответила Аня.

– Да, – ответил Даша.

– Я же тебе сказал, что они просто со странностями, – вполголоса заметил Лаймонис и пожал плечами.

Даша зло рассмеялась.