Дело одинокой наследницы

– Я осмотрел всю квартиру в поисках орудия убийства, но не смог его там найти.

– Теперь мне хотелось бы спросить вас, – продолжал Гановер, – обнаружили ли вы автомобиль, принадлежащий обвиняемой?

– Да.

– Где он находился?

– В коммунальном гараже.

– И вы знаете, кто там оставил машину?

– Только то, что мне сообщили.

– Конечно, вы не можете свидетельствовать об этом. А хозяин гаража в суде? Тот, кто предоставил вам информацию?

– Да, сэр.

Гановер триумфально ухмыльнулся.

– Нет необходимости вызывать его, – сказал Мейсон. – Я заявляю, что отогнал машину своего клиента в коммунальный гараж и оставил ее там, когда мисс Марлоу отправилась в частную лечебницу после освобождения в соответствии с «хабэас корпус».

– Прекрасно. Так мы сэкономим время. Спасибо, – поблагодарил Гановер.

Заместитель окружного прокурора подошел к месту для дачи свидетельских показаний, открыл небольшую сумку и достал оттуда коробочку. Из нее он вынул нож, покрытый пятнами сухой крови.

– Лейтенант Трэгг, я хотел бы спросить вас, не видели ли вы когда-нибудь раньше этот нож?

– Да, видел. Я могу идентифицировать его, потому что на ручке нацарапаны мои инициалы. Я нашел этот нож под ковриком в багажнике автомобиля обвиняемой. Когда я его обнаружил, он был в точно таком же состоянии, что и сейчас, только к настоящему времени пятна засохшей крови подвергли химическому анализу в полицейской лаборатории, поэтому их вид несколько изменен. Нож в целом выглядит немного по-другому, потому что и ручку, и лезвие покрывали специальным составом, чтобы снять отпечатки пальцев.

– Были ли обнаружены чьи-либо отпечатки пальцев?

– Нет, сэр. Ручку очень тщательно вытерли, так что она оказалась абсолютно чистой.

– Это вывод свидетеля, – выразил протест Мейсон.

Лейтенант Трэгг улыбнулся и сказал:

– Я изменю свою фразу. На ручке не было никаких отпечатков пальцев, вообще никаких, даже самых слабых пятен. А как человек с большим опытом работы по уголовным делам, – с видом победителя добавил Трэгг, – и давно занимающийся дактилоскопированием, я с уверенностью могу заявить, что подобное могло произойти только в том случае, если ручку тщательно вытерли.

– Собираетесь ли вы приобщить этот нож к делу, как одно из доказательств? – обратился Мейсон к Гановеру.

– Да, – ответил заместитель окружного прокурора.

– При сложившихся обстоятельствах, – заявил Мейсон, – у меня нет никаких возражений. Пусть он будет приобщен как доказательство.

Судья Осборн был искренне удивлен.

– Конечно, – заметил он, – еще не сделана попытка доказать, что это и есть орудие убийства. Хотя очевидно, что покойная погибла от ножевого ранения и что размеры этого ножа примерно совпадают с размерами раны, других доказательств не представлено.

– Ваша честь, – снова заговорил Гановер, – у меня есть и другие доказательства.

– Заместитель окружного прокурора желает, чтобы этот нож был признан одним из доказательств, – сказал Мейсон. – Его идентифицировали как нож, обнаруженный в автомобиле обвиняемой, и у меня нет возражений, чтобы он был приобщен к делу в качестве доказательства.

– Как орудие убийства? – спросил Гановер.

Мейсон холодно улыбнулся.

– У меня нет возражений, чтобы он был приобщен к делу в качестве доказательства, как нож, найденный в багажнике автомобиля обвиняемой.

– Прекрасно, – резким тоном ответил Гановер. – Пусть он будет приобщен на этих основаниях, а мы покажем связь в дальнейшем.

Судья Осборн поджал губы, словно размышляя, высказывать свое мнение или нет, и наконец заявил:

– Хорошо, нож приобщается к делу в качестве доказательства. Секретарь зарегистрирует его под соответствующим номером. Продолжайте, господа.

– Ваша честь, – обратился Гановер к судье, – мне бы хотелось на какое-то время попросить лейтенанта Трэгга освободить место для дачи показаний и пригласить другого свидетеля, а потом вновь позвать лейтенанта.

– Не возражаю, – сказал Мейсон.

Трэгг встал.

– Сержант Голкомб, – пригласил Гановер.

Сержант Голкомб принял присягу, назвал полное имя, возраст, адрес, род занятий, а затем удобно устроился в свидетельском кресле.

– Вы знакомы с обвиняемой Марлин Марлоу? – спросил Гановер.

– Да.

– Вы говорили с ней о ее взаимоотношениях с Розой Килинг? Это предварительной вопрос, сержант. Просто ответьте «да» или «нет».

– Да.

– Когда?

– Семнадцатого числа этого месяца.

– В тот день, когда труп Розы Килинг был обнаружен в ее квартире?

– Да.

– Где происходил ваш разговор с обвиняемой?

– В отделе по расследованию убийств полицейского управления.

– Сделала ли в то время обвиняемая Марлин Марлоу какие-либо заявления касательно своего пребывания в квартире Розы Килинг?

– Да.

– Что она сказала?

– Секундочку, – прервал Мейсон. – Не сделано должного предварительного обоснования. Свидетель не указал, было ли заявление обвиняемой добровольным или оно получено под давлением.

– Ваша честь, в таком обосновании нет необходимости, – возразил Гановер. – Нам требуется только факт признания. А признание в чем-либо противоречащем интересам не обязательно должно даваться добровольно. Это установленное правило.