Дело Пеньковского. Документальное расследование

Пеньковский: Когда я решил заниматься преступной деятельностью, то я начал пить. Я помню, что один раз приехал к американскому клубу, выпив поллитра коньяку один в холле гостиницы «Москва», и пьяным подошел к иностранным представителям, не помню какой национальности, они говорили по-английски. Потом я пил каждый день, об этом показали свидетели. И позже, когда я вел работу с иностранными разведчиками, я всё время пил; и даже ухитрялся пить днем. Но я крепкий на водку, и никто из моих начальников не мог заподозрить, что я приходил на работу выпивши. А после работы я шёл в кафе или в ресторан.

Адвокат Апраксин: Скажите, пожалуйста, в среде товарищей и собутыльников вы пользовались возможностью узнавать секретные и военные тайны?

Пеньковский: Да, безусловно.

Адвокат Апраксин: Вы их спрашивали?

Пеньковский: Нет, они сами по пьянке выбалтывали.

Адвокат Апраксин: Вы сказали, что у вас были собутыльники. Это что, ваши постоянные друзья и товарищи или это случайные люди, встречавшиеся только в ресторанах?

Пеньковский: Я должен в суде заявить, что у меня не было настоящих, близких друзей с большой буквы, потому что, если бы такие были, я бы мог проговориться о своих грязных делах в порядке совета, помощи и пр. А те, которые ко мне обращались с какими-то просьбами, а я с удовольствием их выполнял, были не прочь разделить со мной бутылку коньяку с лимоном.

Адвокат Апраксин: А кто платил?

Пеньковский: Когда инициатива принадлежала мне, я платил, а когда меня приглашали, то платил тот, кто приглашал, или платили вместе. Я не был стеснен в денежных средствах. Поэтому, когда мне разведчики прислали деньги, они этим меня обидели. Если бы я нуждался, то сам бы обратился к ним, ибо знал, что они помогут деньгами.

Адвокат Апраксин: Значит, вы работали на английскую и американскую разведки бескорыстно?

Пеньковский: Я знал, что мой труд ими оценивается очень высоко. Нельзя сказать, что я всё это делал бескорыстно, это было бы враньем. Я знал, что там откладывается на мой счет на будущее и, когда будет нужно, я смогу получить за всё, но за полтора года моей преступной связи с ними я от них денег не получал. Мне прислали 3 тысячи рублей, я сказал об этом чистосердечно, хотя мог бы сказать, что не получал. Я сделал жест; купил подарки (серебряные вещи) и вместе с пакетом с деньгами просил Винна передать разведчикам.

Адвокат Апраксин: Скажите, пожалуйста, а вещи какие-нибудь вы получали из-за границы?

Пеньковский: Из-за границы я получал вещи, которые мне привозил Гревилл Винн по моей просьбе, и за эти вещи я с ним всегда рассчитывался, не желая быть у него в долгу, потому что он человек бизнеса, да и к чему он будет мне покупать за свои деньги.

Адвокат Апраксин: Не была ли это оплата за услуги?

Пеньковский: Никак нет. Гревилл Винн никогда никаких ценных подарков мне не привозил, а привозил лишь различные безделушки, сигареты, виски, пластинки.

Адвокат Апраксин: Последний вопрос, и на этом можно будет кончить. Я еще раз хочу услышать, тяготило ли вас преступление, не было ли у вас чувства и желания прийти и рассказать о нем?

Пеньковский: Частично я уже отвечал на такой же вопрос председательствующего суда. Конечно, в 1962 году я уже очень был отягощен всем случившимся и хотел исправиться перед Родиной, перед товарищами, перед коллективом, перед семьей.

Председательствующий: Адвокат Боровик, у вас есть вопросы к подсудимому Пеньковскому?

Адвокат Боровик: У меня есть вопросы. Скажите, Пеньковский, посвящали ли вы Гревилла Винна в детали вашей работы с иностранными разведками?

Пеньковский: В некоторые детали посвящал, в другие же его посвящали без меня те лица, с которыми он поддерживал связь в Лондоне и о которых я не знал. Гревилл Винн поддерживал связь с другой частью лиц, которые мне не были известны, а я поддерживал связь с теми разведчиками, которые не были известны Винну.

Адвокат Боровик: Правильно ли вы показали на предварительном следствии, что представители иностранных разведок вам сказали, что Винну можно говорить все, что угодно, но только не о деталях и фактах по существу своей работы (том 3, л. д. 6)?

Пеньковский: Разведчики говорили мне об этом в начале нашей работы, а потом я узнал, что от разведчиков Винн знает некоторые детали моей шпионской работы. Так было, например, с банкой из-под «Харпика», передачей донесении через третьих лиц и знакомством с ними по фотокарточкам (Анна, Карлсон, Памелла). Поэтому я доверял ему.

Адвокат Боровик: Вы считаете, что эти два примера — пример с банкой «Харпик» и с доставлением вам фотографий Анны Чизхолм, Карлсона и супругов Кауэлл — дают основание считать, что Винн знал о подробностях вашей работы с иностранными разведками?