Дело Пеньковского. Документальное расследование

«По столько по сколько это может зависеть от Вас, мы считаем, что Ленинград наилучшее место после Москвы и предпочитаем европейскую часть СССР к восточной части».

Отмечу попутно, что уже сам стиль этого документа выдает иностранное происхождение его авторов.

В октябре 1961 года Пеньковский подготовил ряд материалов военного характера, в том числе данные об одной из военных академий, списки известных ему офицеров и генералов с краткими характеристиками на них, статьи из военных журналов, и 21 октября в 21 час все эти шпионские данные по паролю «Мистер Алекс, вам большой, большой привет от двух ваших друзей» передал связнику иностранной разведки при встрече в районе гостиницы «Балчуг». Этот вид связи также был обусловлен во время пребывания Пеньковского в Париже.

Шпионскую информацию Пеньковский передавал через разведчицу Анну Чизхолм на состоявшихся в конце 1961 и начале 1962 года встречах на улицах Москвы. От нее же он получал инструктивные письма из разведцентра, фотоаппараты «Минокс», пленки к ним и шифровальные блокноты.

Во второй половине января Пеньковский решил, что во избежание провала будет лучше прекратить встречи с Анной на улицах, о чем он уведомил своих «хозяев» письмом, отправленным в условленный адрес: «Лабориджи SW — I, Лондон, Великобритания». Это письмо он переслал через англичанина Кондона, приезжавшего в СССР с англо-американской делегацией специалистов бумажной и целлюлозной промышленности. Сообщение дошло по назначению, о чем Пеньковский был поставлен в известность шифрованной радиограммой.

В дальнейшем шпионские встречи с Анной Чизхолм, а также с другими лицами Пеньковский имел на официальных дипломатических приемах, куда он приглашался по роду службы, в частности, на приеме у английского торгового советника Сениора, а также на приеме в английском посольстве 31 мая 1962 года по случаю дня рождения королевы Великобритании. О том, что Пеньковский приглашался на эти приемы, свидетельствуют осмотренные вами билеты (том 8, л. д. 112).

В июле 1962 года в Москву с заданиями английской разведки прибыл Винн, он получил в английском посольстве и передал Пеньковскому очередные инструкции, сигнальные почтовые открытки, 3 тысячи рублей денег и подготовленную разведчиками статью, которую Пеньковский с целью популяризации своего имени хотел опубликовать в советской печати.

Пеньковский осмотрел показанные ему Винном фотографии новых лиц, с которыми он должен был поддерживать шпионские связи, — это были атташе посольства США в СССР Родней Карлсон, а также супруга второго секретаря английского посольства в Москве Гервейса Кауэлла — Помелла Кауэлл. Узнать Карлсона Пеньковский должен был по защепке на галстуке, инкрустированной красными камешками.

Передача шпионских материалов Помелле Кауэлл должна была осуществляться путем закладки их в контейнер, вмонтированный в банку из-под порошка «Харпик».

Вы помните, товарищи судьи, историю с этой банкой «Харпик». Вначале ее изучал Винн у Чизхолма — там состоялась очередная немая сцена: Чизхолм открывал, вынимал и показывал контейнер, а Винн внимательно смотрел. Потом, в гостинице «Украина», роли переменились: показывал Винн — усваивал Пеньковский.

Во время этого приезда Винна в Москву Пеньковский передал ему ряд шпионских донесений.

Сигнальные открытки, полученные от Винна, представляли собой обычные советские почтовые открытки с видами Москвы, заполненные английским текстом и адресами. Посылкой этих открыток Пеньковский должен был дать знать о тех или иных изменениях в его деятельности.

Так, например, в случае изменения места работы следовало послать открытку с видом на Котельническую набережную, адресованную в Беркс, Англия, миссис Н. Никсон, с текстом: «Прекрасно провожу время и даже обнаружил, что мне нравится водка. Москва в самом деле выглядит так, и вам следовало бы увидеть размеры улиц. Все новости расскажу по приезде. С любовью Дик».

В случае предстоящего выезда за границу следовало опустить открытку с видом на Выставку достижений народного хозяйства, адресованную в Лондон мисс Р. Хаук, с текстом: «Очень интересно провожу время и наслаждаюсь. Здесь так много интересного, что даже трудно решить, с чего начать. Скоро увидимся. Джон».

Пеньковский успел отправить только одну открытку, остальные изъяты из тайника и лежат перед вами. В этот период он уже не проводил прекрасно время и не наслаждался, а трусливо озирался по сторонам и обливался потом от страха. Он чувствовал, что сколько веревочке ни виться, а конец будет.