Дело первое: Кьята (СИ)

Сказать, что он был оглушен - ничего не сказать. Вся гневная тирада этой красивой женщины просто переворачивала привычный, ну, может, немного опасный, но понятный мир отставной гончей, и он совершенно не представлял, как ему сейчас реагировать.

- Ухаживать за вами? - глупым голосом Мерино повторил почему-то только эту фразу. И огляделся по сторонам. К счастью, в остерии не было никого, кроме них с синьорой Тотти и Белька с Дэнизом, которые в самом начале тирады Карлы тихонько снялись с места и теперь неслышно двигались к входной двери.

- Ох, Единый свидетель, какими же вы, мужчины, бываете ослами! - Карла во время своей речи раскраснелась и выглядела прекраснее, чем когда-либо. - Как, по-вашему, еще можно назвать эти утренние «случайные» встречи на рынке?

Мерино понял, по жару на лице, что он краснеет. Стремительно и неудержимо. Никогда с ним такого не случалось, а тут - поди ж ты! То, что это правда, подтвердил и звонкий смех синьоры Тотти, прыснувшей в кулак без всякого перехода от гневной отповеди.

- Мерино... вы... вы что - покраснели? Ох, это так мило - мужчина, который умеет краснеть! Простите меня, я вас смутила, мне не следовало этого говорить!

Смущения на лице самой Карлы не наблюдалось и следа. Напротив, она выглядела довольной, как Дэниз, приносящий Бельку птицу и укладывающий ее к ногам с гордым видом.

«Ну, друг мой, ты же хотел определенности? Вот она - определенность! Синьора только что сообщила о своем к тебе интересе. И что ты будешь делать теперь?»

«А демоны меня раздери, если я знаю!» - довольно резко ответил Мерино внутреннему голосу. Он открыл рот, чтобы сказать этой красивой женщине, что она во всем права, а он - осел, так долго не замечавший очевидного, даже более того, намеренно прятавший это очевидное от себя самого. Но вслух выдал лишь:

- Кхм... Карла... Понимаете, я...

И на этом застрял напрочь, потому что слова, так четко звучавшие в голове, никак не могли воплотится во что-то связное на языке.

Здесь Карла Тотти показала себя женщиной не только прозорливой, но и мудрой. Поняв, что продолжать разговор Мерино сейчас вряд ли способен, она внезапно заспешила домой.

- Что ж, синьор... простите, Мерино! Думаю, мне уже пора. Я очень рада, что ваше ночное происшествие не привело ни к каким бедствиям, и вы в добром здравии и даже не понесли убытка. А наш разговор, мы обязательно продолжим позже. Мы ведь никуда не спешим, верно?

«Мы, - подумал Мерино. - Она сказала «мы!»

И с благодарностью кивнул, проклиная свое внезапное косноязычие.

- Прекрасно! Тогда, скажем, послезавтра, приходите ко мне на обед. Уверяю вас, не только вы умеете готовить!

И ушла, ни секунды не сомневаясь, что приглашение принято. Мерино же остался стоять столбом подле стойки бара своей остерии. На душе было хорошо и очень спокойно, как после сделанной трудной работы. Несмотря на то, что вся эта работа была сделана не им.

- Я смотрю, полковничья вдова устала ждать от тебя первого шага и взяла дело в свои руки? - раздался вдруг голос. Это высунулся из кухни Фабио. - Правильно!

За спиной носатого повара маячил поваренок Гвидо, и по его лицу было видно, что весь небольшой разговор между ним и Карлой он слышал от начала и до конца. Это мгновенно вернуло хозяину остерии дар речи.

- Да чтоб вас всех!  Хоть для кого-то в городе это было секретом?

Фабио с усмешкой закрыл дверь на кухню, отсекая дальнейший поток возмущений Мерино.

Все еще испытывая смущение от самого факта разговора с Карлой, а также от того, что он прошел при свидетелях, Мерино намеревался спрятаться от него в рутине, посвятив день остерии, а то за всеми этими делами было не до нее. Ну и обдумать все это, демоны всех преисподних!

Пробежавшись глазами по полкам над стойкой, где были расставлены бутыли с вином и настойками, взамен разбитых при нападении, отметил не соскобленное винное пятно на стене и взялся скребок. Пятно само себя не сотрет. И под равномерное шуршание дерева, не без труда давя в себе щенячий восторг, оставшийся после слов Карлы, мыслями вернулся к событиям минувшей ночи.

Остаток ночи прошел менее результативно, чем ее начало. Люди барона да Гора довольно быстро выяснили у скафильского наемника Улиха о запасном плане на случай провала, но дальше дело не пошло. Да, отходили наемники в Пыльник, да, скорее всего к Серому Конни, но куда именно? Пыльник большой, его стражей не прочешешь. Неясной осталась и причина столь долгой задержки наемников в городе после кражи бумаг корабела. То есть понятно: по основному плану уйти они должны были тем же путем, что и пришли, - на корабле купца Биарсона. Но план-то полетел ко всем преисподним! Почему они рисковали, оставаясь в городе, где на них вышли бы рано или поздно? И почему Серый Конни ввязался в эту игру?

В общем, ответов было гораздо меньше, чем вопросов. Однако Бенедикт, к концу ночи уже совсем не изысканно зевавший, сказал: «Плевать на причины и мотивы, Праведник! С ними будем решать потом, когда вернем чертежи!» В общем-то, верная позиция. Но не для кансильера коронного сыска.