Дело первое: Кьята (СИ)

- Повторю задачу, - Мерино тронул воспитанника за плечо, привлекая внимание. - Заходишь в таверну, садишься за дальний столик и ведешь наблюдение. Определяешь потенциальных грабителей, начинаешь сорить деньгами. Играешь напившегося юнца: громко и хвастливо рассказываешь о своих подвигах, ну и тому подобное.

- Я помню! - попытался вставить баронет, но Мерино продолжал инструктаж так же монотонно, совершенно игнорируя реплику воспитанника.

- Не допускай драки в таверне. Дождись, когда они заглотят крючок, затем выходи отлить. Постоянно следи за флангами и тылом, только не демонстративно, незаметно. Далее - по обстоятельствам. Мы страхуем, но не вмешиваемся, если ты справляешься.

- Мерино, я помню!

- Еще раз вякнешь - отменю операцию! - рыкнул Праведник, и Бенедикт поспешно заткнулся. - Холодная голова - помнишь? Смотри и принимай решения только взвешенно, даже если нужно быстро. Ты все это умеешь делать в теории.

На этот раз баронет только кивнул.

Для проведения этого своеобразного экзамена Мерино выбрал город Виса. В пользу такого выбора было много доводов. Довольно крупный порт, хоть и речной, куча отребья в портовом районе, настоящий лабиринт улочек, в котором легко затеряться и в котором Мерино хорошо ориентировался. Не слишком далеко от поместья да Гора. Плюс город не из центральных - вряд ли там кто-то сможет узнать Праведника после пятилетнего отсутствия.

План был простой: не более чем проверка навыков и реакций воспитанника. Войти, привлечь внимание грабителей, отбиться от них и уйти. В том, что Бенедикт справится, у Мерино не было ни малейших сомнений. Но важно увидеть: как он будет действовать. Понять, все ли он усвоил. И главное - что он за человек? Ведь опасность и кровь смывают с человека все, оставляя обнаженным само естество, внутренний стержень. Вот этот стержень Мерино и намеревался увидеть во время экзамена. Кого он вырастил - профессионала или жестокого убийцу? Грань тонкая, разглядеть ее можно только в деле.

Таверну выбрали самую что ни на есть захудалую. Ее посетители выглядели именно теми, кем и были: жестокими, беспринципными людьми, готовыми на все ради наживы, при этом достаточно опытными в драке. Сама таверна называлась «Трактир на набережной», хотя располагалась в двух кварталах от реки Рэй и от этой самой набережной.

Бенедикт был одет как начинающий кондотьер, то есть - на что хватило денег. Роскошный камзол с чужого плеча, широкий и в груди, и в талии, из-под которого выглядывала несвежая камиза[1], простые рейтузы и старые сапоги, самая дешевая кираса, на которой можно было разглядеть несколько вмятин, на поясе шпага и пистоля с фитильным замком в чехле. Другими словами, юнец, желающий выглядеть опытным наемником. В трактир он вошел, слишком уж сильно толкнув дверь и всем своим видом демонстрируя чрезмерную уверенность. Мерино наблюдал за игрой воспитанника не без удовольствия. Навык перевоплощения был умением, которому он учил баронета лично.

- Теперь ждем, - сказал Мерино и прислонился к стене дома, стоящего напротив входа в таверну. Гарота и Бельк (у ноги - неразлучный гикот) заняли свои места, посматривая по сторонам и перебрасываясь короткими фразами.

Обучение баронета, можно сказать, подошло к концу. Мерино передал мальчишке все, что сам умел, как и просил да Гора, назначая его наставником сына. В теории, конечно, передал, ну а по-другому как? Дальше только сама жизнь способна найти применение полученным навыкам: одни отточит до бритвенной остроты, другие отбросит за ненадобностью. Пора закругляться с играми в воспитателей.

Да и в шпионов, если уж на то пошло! Свежий воздух провинции будто бы выдул из Праведника всё, что раньше составляло его образ мыслей. Бежать, скакать, хватать, спрашивать... Надоело! С пятнадцати лет в шпионах! Есть и помоложе идиоты. Да и кому служить, если от Империи одно название осталось?

Год назад императора Патрика Первого не стало. Предсказанный бароном да Гора дворянский бунт, закончился низложением императора и заточением его в карфенакском монастыре, где он при очень странных обстоятельствах отошел в мир иной. Само государство пару месяцев балансировала на грани междоусобицы, пока высшие фамилии решали, кто станет новым императором. И все же войны провинций не случилось, хвала Создателю! Несколько родов попытались отделить свои земли и объявить о независимости, как например Димар.

Его таны[2] всегда стояли наособицу, вроде бы и присягая императору, но при этом особой активности во внутренних делах страны не проявляя. Поэтому, когда Императора не стало, таны просто закрыли перевалы (а их, по которым можно было попасть во внутренний Димар, было всего два) и заявили о своей независимости от Империи. Подобие правительства, что стояло во главе Империи в эти два месяца, предпочло сделать вид, что не заметили демарша горцев, - все равно в тот момент ни сил, ни возможностей призвать их к порядку, не было.