Дело подстерегающего волка

— Вы в тот день получили только один чек? — спросил Мейсон.

— Хотите верьте, хотите нет, адвокат, но это правда. Только один я видел Ламонта около десяти часов утра, когда он зашел ко мне отдать чек и сделать несколько ставок на дневные заезды. И если уж мы играем в открытую, я вам еще кое-что скажу. Он выиграл, не очень много, но выиграл. Если бы он остался жив, то получил бы деньги.

— То есть?

— То есть он не получает ничего, — сказал Кингман. — Здесь только один вариант. Если человек делает у меня ставки в кредит, проигрывает и затем умирает, я не могу предъявлять счет его наследникам. А если он выигрывает и опять-таки умирает, его наследники ничего от меня не получат. Не могу же я прийти к ним и сказать: я — букмекер. Я остался должен парню полторы тысячи.

— Он так много выиграл? — спросил Мейсон.

— Около того, — ответил Кингман, а потом обратился к Делле Стрит: — Мне ужасно неловко, что я в вашем присутствии так выпендривался. Мейсон такой человек, что, если нужно с ним поговорить, его надо ловить. Я не знал, что он планирует на вторую половину заседания, а поэтому хотел побеседовать с ним и рад, что это сделал.

Он поклонился, повернулся на каблуках и тяжелой походкой пошел по коридору по направлению к лифту. Мейсон взглянул на Деллу Стрит.

— Что тебе подсказывает твоя женская интуиция?

— Я ему верю, — ответила она. — Особенно убедил конец разговора. Когда он сказал, что Лоринг Ламонт выиграл и если бы остался жив, то получил бы приличные деньги.

Мейсон задумчиво кивнул.

— И все-таки пусть Пол Дрейк как следует расспросит игроков в покер. Этот пятисотдолларовый чек, надписанный О.К., по мере нашего расследования приобретает все большее значение.

— Но ведь буквы «О.К.» не обязательно означают имя того, кому был вручен чек. Это мог быть своего рода шифр.

— В таком случае нам необходимо его расшифровать. Пошли, Делла, надо же нам поесть.

Глава 11

Когда Мейсон без пяти минут два вошел в зал заседаний, Пол Дрейк, поспешно выйдя из телефонной будки, хлопнул адвоката по плечу. — В чем дело, Пол?

— Мы разузнали все, что могли, по поводу машины, поставленной против пожарного крана, — сказал Дрейк. — Питер Лайонс, который закончил дежурство около полуночи, повесил первую штрафную квитанцию. После полуночи прибавилось еще две. Полиция приказала не спускать глаз с улицы. У них уже была куча жалоб на то, что неправильно поставленные машины перекрывали выезды, поэтому был отдан приказ внимательно следить за машинами в этом районе, после первого штрафа не спускать глаз с машины, а после третьего отправлять машину на буксире в участок. С машиной Ламонта обошлись, как со всеми остальными, до тех пор, пока полиция не узнала о случившемся. Но к этому времени ее уже увезли. Конечно, потом была развита бешеная деятельность по поиску отпечатков пальцев, и, по-моему, они кое-что нашли.

Мейсон обдумывал сказанное.

— Ну? — спросил Дрейк. — Что тебя так взволновало?

— Еще не знаю, — сказал Мейсон. — Посмотрим, что выяснится дальше.

И защитник прошел в зал суда.

Когда судья Бэйтон призвал заседанию к порядку, Мейсон встал:

— С разрешения суда, меня попросили принять пересказ показаний офицера полиции по поводу стоянки машины. Я с великой готовностью иду навстречу любым предложениям, могущим сэкономить нам время, если, конечно, они не наносят вреда моей подзащитной. Однако, изучив показания Питера Лайонса, офицера, повесившего первую штрафную квитанцию на машину в девять часов, я пришел к выводу, что в интересах обвиняемой должен допросить этого офицера. Следовательно, я использую замечание, сделанное мною в сторону обвинения, и, принимая показания Лайонса на прямом допросе, хочу воспользоваться своим правом допроса перекрестного…

— Хорошо, — сказал судья Бэйтон. — Оговорка принята. Я полагаю, что обвинение вызовет офицера Лайонса для перекрестного допроса, хотя суд не считает, что показания по поводу стоявшей машины могут иметь большое значение.

Дональд Карсон с любезной улыбкой привстал:

— Я не только полностью согласен с вашей точкой зрения, ваша честь, но, стараясь сберечь время, намерен вообще отказаться от этих показаний и от самого Лайонса как свидетеля.

— Значит, вы забираете назад показания Лайонса и он вообще не будет свидетелем по делу? — спросил судья Бэйтон.

— Да, ваша честь.

— Одну минуту, с разрешения суда, — поднялся с места Мейсон. — Мы возражаем. Офицер Лайонс уже введен в дело и не может быть выведен из него. Мы пришли к соглашению, что я приму оговорку его показаний на прямом допросе. Защита имеет право на перекрестный допрос.

— Но обвинение теперь забирает назад своего свидетеля, — сказал судья Бэйтон.

— Обвинение не может этого сделать — после того, как я принял показания свидетеля. Офицер Лайонс предполагал показать на прямом допросе, что произошли некоторые события. Я имею право воспользоваться перекрестным допросом, если этого захочу. Показания были оговорены, приняты, а теперь я хочу воспользоваться правом перекрестного допроса.

Судья Бэйтон нахмурился:

— Разве это так важно, мистер Мейсон?