Дело пропавшей балерины

— Нет. Я еду на Владимирскую — возьму показания у девушек, когда они будут готовы говорить.

— Можете составить мне компанию, — улыбнулся бывший следователь, — я собрался…

— Ехать на трамвае. С удовольствием присоединюсь к вам, — сказал Менчиц.

Вдвоем они не спеша направились к трамвайной остановке, думая каждый о своем. Первым нарушил молчание молодой следователь.

— Дело не завершено, — то ли спрашивал, то ли утверждал он.

— Совершенно верно, — подтвердил Тарас Адамович.

— Мира знает?

— Нет, но я не уверен, что Мира стремится наказать виновных. Для нее главнее всего было найти сестру. Возможно, именно это непреодолимое ее стремление смогло переломить ход столь непростой истории.

Молодой следователь остановился.

— Что вы имеете в виду?

— Напрасно игнорировать тот факт, что нашему борцу за искусство необыкновенно везло в течение всей этой истории.

Менчиц молчал. Тарас Адамович улыбнулся:

— Однако вы ведь не станете отрицать, что не заметили, как в какой-то момент незаурядно стало везти нам. Интересные повороты, неосмотрительные фразы, странные встречи, удача, которая кажется неуловимой, а потом внезапно падает тебе просто в руки, — он оглянулся на Менчица. Тот стоял посреди улицы и мечтательно смотрел куда-то вдаль, туда, где солнце начинало скатываться за Репьяхов яр.

— А вы сейчас, между прочим, не о той ли блондинке под вуалью думаете, которую нам так и не удалось задержать? — спросил Тарас Адамович.

Молодой следователь улыбнулся и ответил:

— Нет. Мне кажется, удача выглядит совсем не так.

Они ехали в вагоне трамвая вдоль обрыва, любовались закатом солнца и говорили о варенье и отпечатках пальцев, грузинском чае и визите императора, Вере Томашевич, которая, наверное, теперь будет танцевать какую-то вакханку в балете Нижинской, и о кофе в «Семадени», намеренно избегая лишь одной темы — у обоих следователей было подозрение, что похититель балерин художник Олег Щербак работал не один.

XXX Самое страшное преступление в мире

Тарас Адамович помнил, какой вид имела киевская сыскная часть до того, как Георгий Рудой впервые переступил порог здания на Владимирской, 15. В то время ею руководил помощник полицмейстера, совмещая обязанности главного следователя с основной должностью. По коридорам сыскной части слонялись несколько отправленных для этой работы городовых, а делопроизводство состояло из двух журналов. Первый, «Настольный реестр», называли «темным», туда вносили информацию о подозрительных лицах и они канули в Лету на его запыленных страницах. Второй, «Сыскной алфавит», представлял собой алфавитный список всех, находившихся в розыске. Из технических средств работы в участке был фотоаппарат, однако никто не знал наверняка, исправен ли он. Георгий Рудой, в возрасте двадцати восьми лет, признанный негодным к военной службе по причине слезной фистулы левого глаза и коризного процесса носовых костей, в августе 1901 года получил должность начальника сыскной части Киевской городской полиции.

Август — удивительный месяц, месяц невероятно красивого звездного неба и метеоритных дождей. Олег Щербак похитил балерину Веру Томашевич тоже в августе.

Георгий Рудой проработал на указанной должности с 1901 по 1907 год. Ему удалось сделать невозможное — полностью реорганизовать сыскную часть, однако после того, как полицмейстера Цихоцкого, покровительством которого пользовался Рудой, обвинили в злоупотреблениях по службе, начальника сыскной части перевели на другую должность.

После реорганизации Рудого сыскное отделение Киевской городской полиции насчитывало двадцать шесть штатных работников. На третьем этаже дома на Владимирской разместились: заведующий, два околоточных надзирателя, пять чиновников, которые числились в штате городской полиции, шестнадцать городовых, полицейский фотограф «со своим материалом», переводчик с иностранных языков и даже дрессировщик собак.

А еще в сыскной части время от времени появлялись вольнонаемные тайные агенты, число которых не было постоянным. Кроме четырех столов — следственного, стола происшествий, личного задержания, а также справок и наблюдений, в структуру розыскной части входил антропометрический кабинет, на который Георгий Михайлович возлагал большие надежды. Появление кабинета в 1902 году в стенах Киевской городской полиции стало началом создания криминалистических подразделений в других украинских городах. Когда Рудого переводили на другую должность, Тарас Адамович понимал, кого теряет Киев. Большинство его коллег тоже это понимали.

Зато Министерство путей сообщения в его лице получило в свое распоряжение талантливого, неутомимого и преданного делу заведующего агентурой розыска грузов при Управлении Юго-Западной железной дороги. Георгий Рудой остался верен своей профессии следователя, хотя ему и пришлось переквалифицироваться из городского в транспортного.