Дело Рихарда Зорге

Да и сами японские власти, кроме голого и сделанного явно неохотно уведомления германского посольства, хранили глухое молчание в отношении этого дела, и кроме майского пресс-релиза в печати не появилось никаких сообщений. Кроме туманных и зловещих слухов, ходивших в дипломатических и журналистских кругах, ничего не было известно о развитии и последствиях дела Зорге, хотя все об этом говорили, вплоть до самой публикации весьма осторожного заявления, сделанного японским Министерством юстиции. Полиция не скрывала своего желания как можно больше узнать о реакции иностранной колонии в Токио на это запоздалое сообщение об арестах, используя для этой цели прямые вопросы детективов, допросы японцев, общавшихся с иностранцами, а также слежку и наблюдение. В конце концов, некое общее мнение было составлено.

Высокопоставленные чиновники советского посольства в Токио, отвечая на подобные расспросы, в один голос отрицали, что им хоть что-либо известно об этом деле. Как писал первый секретарь посольства после обеда со своим знакомым японцем на вечеринке с выпивкой, состоявшейся 15 мая (за два дня до выхода пресс-релиза), «мы не ожидали услышать какие-либо разговоры об этом деле, но Такамори (хозяин) спросил меня о деле Зорге. Мы ответили, что хоть и говорят, что здесь замешана штаб-квартира Коминтерна в Москве, однако на самом деле все дело спланировано «пятой колонной» гестапо, и потому московским властям ничего не известно о нем». А корреспондент ТАСС Киселев заметил: «Германскому послу в Токио должно быть известно о деле Зорге все, и если он ничего о нем не говорит, он, должно быть, антигитлеровец. Этот факт доказывает, что существуют две оппозиционные силы внутри гитлеровского правительства. И вопрос теперь в том, чтобы внимательно наблюдать за тем, что собирается предпринять японское правительство в отношении этого дела. Ни советское правительство, ни советское посольство не имеют к нему никакого отношения».

И советские, и японские власти были заинтересованы в том, чтобы постараться скрыть связи Зорге с Москвой, дабы не подвергать опасности продолжающиеся переговоры между двумя странами, направленные на поддержание нейтрального статус-кво на границах Маньчжурии и Сибири.

Присутствие в советском посольстве представителя московского Центра, второго секретаря посольства и консульства Зайцева, связанного с группой Зорге, ныне оказалось весьма неудобным фактом, и Зайцев тихо и быстро был отозван из Токио.

После войны, в ходе заседания Международного военного трибунала по Дальнему Востоку в Токио м-р Кун-нингэм, защитник генерала Осимы, бывшего посла Японии в Берлине, не раз пытался использовать имя Рихарда Зорге в деле против своего клиента и всякий раз встречал яростное сопротивление со стороны советского прокурора генерала Васильева, пока не был, наконец, лишен слова председателем трибунала[150].

М-р Куннингэм пытался допросить свидетеля обвинения полковника фон Петерсдорфа, сменившего полковника Шолля на посту помощника германского военного атташе в Токио в декабре 1938 года и занимавшего этот пост до января 1943 года. Американский юрист намерен был доказать, что большую часть информации, которую Зорге переправил в Москву, он получил в германском посольстве. В письменных показаниях под присягой полковник Петерсдорф, захваченный в плен русскими на Восточном фронте и дотошно допрошенный советскими службами безопасности в Москве по делу Зорге, утверждал, что Зорге был для германского посольства главным источником получения информации о боевых порядках японской Квантунской армии в Маньчжурии и на севере Китая и что именно через него немцы узнавали о тех вещах, о которых не сообщал им японский генеральный штаб. Таким образом, в основном через Зорге эта жизненно важная информация о Японии попадала в Берлин скорее, чем из японских источников, таких, как клиент Куннингэма — генерал Осима.

Это хорошо иллюстрирует следующая выдержка из диалога, состоявшегося на суде:

«М-р Куннингэм (в перекрестном допросе): В поисках информации вы предполагаете, что, кроме как из японского генерального штаба, вы получали информацию о мощи Квантунской армии в различные периоды и от германского корреспондента Рихарда Зорге. Это так?

Генерал Васильев: М-ру Куннингэму прекрасно известно, что эта часть аффидевита (полковника Петерсдорфа) была вычеркнута, и потому я протестую против вопроса…»

Председатель вынес решение, что та часть документа, что была вычеркнута, не может служить доказательством.

«М-р Куннингэм (обращаясь к предыдущему заявлению полковника Петерсдорфа): Итак, в отношении немецкого корреспондента Рихарда Зорге, от которого вы получили «точные данные о количестве дивизий в Квантунской армии и номера некоторых из них». Какую должность вы занимали в то время в германском посольстве?