Дело родовой чести

А вот с регентом их отношения ограничивались деловым рабочим общением. У лорда Ромера Шаттена редко находилось для принца сочувствие и одобрение. Вернее, они у него были, но открыто выражать их лорд считал неуместным. И эта сдержанность устанавливала между лордом и принцем определённую дистанцию.

Между тем приближалась середина осени: время, установленное королём для торжественного вступления в должность и время первых итогов трёхмесячной работы. Все были заняты работой, отчётами, учёбой и как-то выпустили из вида собственную подготовку к балу. А ведь на нём должна была присутствовать королевская семья и чуть не половина столичных аристократов.

Замок в Росвике – это не королевский дворец. Но его уже привели в порядок и теперь можно было без стеснения встречать гостей. Однако необходимо было правильно подготовить комнаты, прислугу, кухню, украсить территорию. И за всем этим нужен был контроль. Лорд Шаттен обратился за помощью к Навии. Но она – ни разу не придворная дама и такого опыта у неё не было.

Навия подумала– подумала, да и переложила эту заботу на Ильзену. В конце концов, кому как не ей суметь всё решить наилучшим образом. Ведь большая часть её жизни прошла при дворе.

– Мне кажется, что лучше тебя, тётушка, никто не справится, – закончила Навия своё предложение и просительно заглянула в глаза Ильзене. – Да и мне самой просто совершенно некогда: академия, поместье, да и ещё и этот приём!

Ильзена, которая, судя по её решительному виду, хотела вначале категорически отказаться, теперь задумчиво смотрела на Навию и что-то для себя решала. Наконец она вздохнула и ответила:

– Хорошо, Нави. Я возьмусь за это дело. На самом деле, надо показать всем, что мы тут не бедные родственники, которых можно снисходительно признавать. Мы – хозяева этих земель, назначенные королём и докажем, что этого достойны. Спасибо тебе за доверие, девочка. Завтра же я еду в Росвик.

А Навия облегчённо выдохнула: хорошо, что есть с кем поделиться проблемами и хорошо, что этот кто-то может помочь. Правда, начиная этот разговор она была не совсем уверена в положительном результате.

У самой Навии остались не менее важные дела: надо было обновить гардероб всей их немаленькой семейке. По этому поводу она хотела пригласить портных в поместье, подозревая, что сами мужчины могут такую подготовку проигнорировать.

Так в хлопотах пролетело время и вот торжественный день настал. Все волновались, но старались скрыть это. Ведь они сдавали сейчас своего рода экзамен: что успели за эти месяцы, как справились, что ещё предстоит сделать. Ведь вместе с королём приезжали его советники, его казначей с проверкой о тратах. В новых землях казна была пуста, и король подписал указ о займе из королевского банка.

Приезжал и командующий армией, для проверки южной границы. Конечно, там Виллен и лорд Шаттен ещё ничего не успели сделать, кроме того, что объехали лично все семь пограничных крепостей и познакомились с командирами. Каждый командир и офицер принёс клятву служения Виллену, но все понимали, что полноценное внимание от властей они получат не сразу. Но уже то, что наследник проехал по крепостям говорило о многом. Ведь до этого внимание на приграничные земли обращалось мало. И набеги из степи стали бичом здешних земель.

***

Утром Навия проснулась раньше Таша. Они спали в её покоях всегда, хотя у Таша была своя спальня. Вернее, у них были общие покои с общей гостиной, из которой вели двери в их спальные комнаты. В самих спальнях были ещё двери в гардеробные и туалетные комнаты. Но Таш своей спальней пользовался только для переодевания, а ночевал всегда с Навией.

Она этому не противилась. Потому что считала, что так и должно быть. И разные спальни для мужа и жены– это смешно. Хотя, если задуматься, то может и правильно. Но пока ей Таш был нужен рядом. Чтобы прижаться и почувствовать мощное мужское тело. Чтобы обнять и ощутить ответные крепкие, надёжные и ласковые объятья. Чтобы поцеловать и тут же поймать ответный горячий или нежный поцелуй (зависело от настроения Таша). Чтобы закинуть на него руки и ноги и почувствовать, как тут же напрягается его мужское достоинство.

Навия подняла взгляд на лицо мужа: во сне оно было спокойным, только тревожная складочка между бровей никак не исчезала. Но морщинка на лбу разгладилась, а на губах блуждала улыбка. Ему снилось что-то хорошее, но скоро он проснётся.

Она с нежностью провела пальцами по его лицу, обвела рисунок губ, таких сладких, манящих, шепнула в самое ухо:

– К то-то долго спит, – и почувствовала, как сжимается рука на её талии, как её притягивают ещё ближе (хотя, куда уже) и губы мужа оставляют дорожку лёгких поцелуев на её шее.

– Ранняя птичка моя… иди сюда…

– Да, тут я, – и ответная дорожка по груди, до соска… прихватить, потискать губами, прикусить и лизнуть…

Таш напрягся и охнул:

– Что творишь, малышка! Я же не выдержу и сейчас отомщу…

– Ой, а мы испуга-а-лись …, – с томно-коварным придыханием протянула Навия, исследуя пальчиками тёмную кудрявую дорожку от пупка вниз.

Таш резко и рвано выдохнул: