Дело Романовых, или Расстрел, которого не было

Юристы Анны Андерсон настояли, чтобы судебный процесс проходил в чисто немецких национальных рамках. Поэтому ответчиком стала одна из родственниц царицы. У этой Дамы было сложное имя — «Барбара, княгиня Кристина Людвиг Мекленбургская, принцесса Гессенская и Рейнская, принцесса Прусская». Она даже родилась через два года после исчезновения Романовых, но теперь она становилась формальным обвинителем по делу Анны Андерсон. Со стороны мужской части семейства обвинение поддерживал принц Людвиг Гессенский и Рейнский.

15 октября 1957 года они оба появились на заседании Верховного суда в Гамбурге. Юридические издержки превышали уже любые деньги, которые могли быть получены в случае положительного решения, но энергия, с которой выступали оппоненты Анны Андерсон, объяснялась совсем не финансовыми интересами. С самого начала судебного процесса оппозиция использовала все доступные ей средства для дискредитации Анны Андерсон, используя сомнительных свидетелей, чье поведение и свидетельства не были добросовестными.

Ключевым свидетелем оппозиции, который нанес большой вред Анне Андерсон, был Ганс Иоганн Майер, австриец, который в 1918 году находился в России в качестве военнопленного. Участие Майера в деле Романовых началось в декабре 1955 года, когда он связался с Анной Андерсон через своего друга. Майер рассказывал, что он находился в доме Ипатьева ночью 16 июля 1918 года, и он мог свидетельствовать в пользу истца, рассказав, как Анастасия избежала убийства. Для этого он потребовал, чтобы ему платили по 250 фунтов ежемесячно, начиная со дня появления Майера в суде. А если Анна Андерсон победит в суде, то она должна будет выплатить Майеру единовременно 200 000 фунтов. Юрист Анны Андерсон отказался от такого предложения. Майер ушел.

На этом дело могло бы и кончится.

Но в мае 1956 года Майер появился у редактора журнала «7 Tage» и предложил опубликовать серию статей «исключительной» важности о том, что он, Майер, видел все императорское семейство лежащим мертвыми в знаменитом подвале. Доказательство того, что Анастасия выжила, исчезло, поскольку Майер представил «документальные доказательства» расстрела, включая копию постановления большевиков о расстреле царя. Постановление было подписано председателем областного Совета Белобородовым и комиссаром Го-лощекиным. На документе слова «и его семейство» были зачеркнуты вручную, как будто областной Совет в последний момент решил расстрелять только царя. Журнал заплатил Майеру более чем 400 фунтов. Из-за этих статей противники Анны Андерсон привлекли Майера как свидетеля в деле Анастасии. Он подтвердил свои показания под присягой, и суд их принял. В своем решении против Анны Андерсон в начале 1957 года судьи дали понять, что они полностью поверили показаниям свидетеля.

В то время это было сокрушительным ударом для истца; но постепенно в отношении Майера возникли сомнения. Сначала другой бывший военнопленный, Отто Стефан, сказал, что он лично знал Майера, и что тот был обманщиком. Он рассказал, что около 1938 года Майер работал поваром и не обладал никакими литературными талантами. Поэтому он попросил помочь ему написать эти мемуары. Стефан вспомнил день, когда честолюбивый автор появился с массой поддельных русских документов, имеющих отношение к убийству Романовых; Майер сознался, что они были напечатаны в Берлине, поэтому и казались новыми, но после того как их повозили по полу, они перестали так выглядеть. Позже Стефан увидел эти документы после того, как они были опубликованы на страницах журнала в 1956 году.

Появился и другой человек, подвергший сомнению показания Майера, — Роберт фон Лерх, русский эмигрант, письменно сообщивший представителям Анны Андерсон, что документы Майера содержат ошибки. Одной из них было использование выражения «руководитель Революционного Штаба», используемого «шеф-поваром» вместо русского «начальник». Фамилия «Голочекин» была написана неправильно по написанию букв и не соответствует подлинной подписи Голощекина. К тому же орфография не соответствовала орфографии подлинных екатеринбургских документов. Выдумкой оказался и список охранников Дома Ипатьева, участвовавших в расстреле царской семьи.

Майер умер в 1957 году, но его показания серьезно повлияли на процесс. И только после того, как дело Анастасии попало в Апелляционный суд в Гамбурге в 1964 году, показания Майера были признаны лживыми. Надеясь на победу, адвокаты оппозиции охотно верили им. Дело Майера до сих Пор остается загадкой для исследователей истории Романовых. Копии его документов до сих пор циркулируют в мире в качестве доказательства расстрела всей семьи Романовых, например в книге «Письма святых царственных мучеников из заточения», опубликованной в 1974 году.