Дело Романовых, или Расстрел, которого не было

Сначала познакомимся с человеком, который расследовал это дело как юрист и отнесся к нему более серьезно, чем кто-либо другой из Романовых. Великий князь Андрей преданно служил царю Николаю в течение всей войны в качестве адъютанта. Он видел императорских детей чаще, чем сестра царя Ольга, которая видела Анастасию только дважды в течение войны, и в отличие от сестры царицы Ирины, которая не видела Анастасию после 1913 года.

В январе 1928 года, проведя два дня с Анной Андерсон, Он написал через несколько дней Ольге, которая видела претендентку тремя годами раньше, находящуюся в критическом состоянии. Реакция Великого князя была настолько положительной, насколько реакция Ольги была сомневающейся: «30 января по дороге в Америку, ее привезли в Париж, и я сам отправился туда, чтобы увидеть ее и наконец составить личное мнение об этой женщине, выяснить кто она, вокруг которой возникли такие ожесточенные споры, родились такие легенды, и чье имя возбуждает бесконечные дискуссии о правах и семейные недоразумения?

Я провел с ней два дня. Я внимательно наблюдал за ней вблизи и должен признать, что Анастасия Чайковская — не кто иная, как моя племянница, Великая княжна Анастасия Николаевна. Я узнал ее сразу, и мои дальнейшие наблюдения только подтвердили мое первое впечатление.

У меня нет никаких сомнений: она — Анастасия. Я только сожалею, что ты не хочешь увидеть ее снова, теперь, когда она успокоилась. Ты бы, конечно, узнала бы ее с такой же уверенностью, как и я. Ты не знаешь, Ольга, что я пережил за эти дни, сидя рядом с ней, глядя на бедную Анастасию — такую больную и изможденную. Если бы ты увидела ее прелестную улыбку, по-прежнему детскую, ее полные печали и страдания глаза, твое сердце, как мое, надорвалось бы.

Теперь она уже далеко, в Америке. Мы не скоро ее увидим, если увидим вообще. Какие мысли станут преследовать ее в этой далекой стране? Одному Богу известно, что они будут, несомненно, ужасны и печальный вопрос будет терзать ее; вопрос, на который ей никто не ответит.

Переживет ли Анастасия эти новые испытания? Кто знает? Но, я буду молить Бога, чтобы она их пережила, чтобы она поправилась и вернулась к нам из этой далекой страны не как преследуемое и загнанное существо, но с высоко поднятой головой и достаточной силой духа, чтобы простить тех, кто принес ей столько горя».

После свидания в Париже мнение Великого князя Андрея, без его согласия, попало в прессу. Он никогда не любил ввязываться в семейные разборки открыто, и не подтвердил сообщения, изложенные в газетных статьях. Так что его опознание претендентки со временем превратилось просто в слухи. Но в 1960 году его письмо к Ольге было опубликовано, возможно, по ошибке, старшим сыном Великого князя Владимиром. Он всегда пытался поддерживать нейтралитет, чтобы не ссориться с Романовыми, которые были враждебны по отношению к Анне Андерсон.

Позже Владимир попытался уменьшить тот вред, который нанесла публикация письма отца. Он опубликовал текст другого письма, написанного Андреем той же Великой княгине Ольге в 1950 году. В этом письме Великий князь предлагает отказаться от прежних разногласий и утверждает, что он никогда не был полностью уверен в тождестве претендентки.

Но второе письмо было неподписанной копией, тогда как первое письмо было полностью достоверным, и есть еще одно подтверждение убежденности князя Андрея. В 1928 году он писал руководителю Русского Монархического совета в Берлине: «Я все еще не могу понять, почему ее не признали раньше. Это совершенно непонятно». Даже после 1950 года, когда, как предполагалось, он склонялся к неопределенности, он, фактически не потерял своей веры. Когда его племянницу допрашивали в суде по делу Анастасии, который состоялся в 1956 году, незадолго до его смерти, она утверждала: «Он пытался убедить меня».

Сложные семейные разногласия в деле Анастасии наилучшим образом демонстрирует любопытный диалог, когда вдова Великого князя Андрея, Матильда Кшесинская, давала телевизионное интервью в 1967 году. Это была известная балерина, которая была любовницей Царя до его женитьбы. Когда ее расспрашивали о «Анастасии» в передаче французского телевидения, ей было 95 лет, но она выглядела живой, Я обладающей хорошей памятью. Ее сын Владимир присутствовал на этом интервью и наблюдал за его организацией. Он даже подготовил письменно, что должна была говорить его мать, но в ходе интервью все неожиданно изменилось.

Французский журналист Гильберт Прото, который вел это интервью, заявил, что и она, и ее муж Великий князь Андрей были введены в заблуждение сходством глаз претендентки и царя Николая, ее давнишнего любовника. Но Матильда Кшесинская резко поломала сценарий, и когда был задан ключевой вопрос, последовал неожиданный ответ:

Прото: «Принцесса, в 1928 году в Париже вы встретили женщину, которую тогда называли «Таинственной берлинской женщиной».

Кшесинская: «Я ее как-то видела».

Прото: «И что вы думаете о ней?»

Кшесинская: «Что это была она».