Дело сердитой девушки. Дело о воющей собаке. Дело о пустой консервной банке

Она не отвела взгляд, а спокойно продолжала смотреть на него.

— За Роба Глисона, — ответила девушка.

— Ваш дядя его знает?

— Да.

— Вашему дяде нравится он?

— Нет.

— Вы любите своего избранника?

— Да.

— Ему известны условия завещания?

Она опустила глаза.

— Я думаю, что сейчас, наверное, да. Но раньше он не знал, — ответила она.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил адвокат.

Она по-прежнему избегала взгляда адвоката.

— Просто я так выразилась, — сказала девушка, — я не вкладывала особого смысла в свои слова.

В течение нескольких минут Перри Мейсон пристально изучал ее.

— И, как я понимаю, вы очень хотите выйти за него замуж?

Тогда она посмотрела на него и сказала с чувством:

— Мистер Мейсон, смотрите не ошибитесь. Я собираюсь выйти замуж за Роба Глисона во что бы то ни стало. Можете принять это как окончательное решение. Вы должны отыскать какой-то способ, чтобы я могла это сделать. Это все! Этот кончик веревочки я оставлю вам. Я отдаю себя в ваши руки. Я собираюсь выйти замуж.

Он начал было что-то говорить, но сделал паузу, чтобы внимательно рассмотреть девушку, а затем продолжил.

— Ну, — заметил он, — похоже, вы знаете, чего хотите.

— Это так и есть, — вспыхнула девушка.

— Давайте условимся, что вы зайдете ко мне завтра утром. Тем временем мне придется заглянуть в судебные архивы.

Она покачала.

— Завтра утром, — запротестовала девушка, — слишком долго. А вы не можете устроить все сегодня?

Перри Мейсон не отрывал терпеливого взгляда от ее лица.

— Возможно, — сказал он. — Четыре часа вас устроит?

Она кивнула головой.

— Отлично, — сказал адвокат, вставая. — Возвращайтесь в это время. Можете оставить свое имя и адрес моей секретарше в приемной.

— Я это уже сделала, — сообщила девушка, поднимаясь с кресла и разглаживая юбку. — Я вернусь в четыре.

Не оглядываясь, она пересекла кабинет, открыла дверь и выскользнула в приемную.

Сидя за своим письменным столом и глядя на дверь, за которой исчезла эта молодая женщина, Перри Мейсон задумчиво оценивал ситуацию.

Спустя мгновение он протянул руку и нажал кнопку, находившуюся сбоку стола.

Какой-то молодой человек с взлохмаченными волосами и лицом, на котором было написано трогательное нетерпение, появился в дверях, ведущих в библиотеку, а затем прошел в кабинет.

— Фрэнк, — сказал Перри Мейсон, — отправляйся в суд и разыщи документы, касающиеся имущества семьи Силейн. Некая Фрэнсис Силейн унаследовала капитал, превышающий миллион долларов и находящийся под опекой. Опекуна зовут Эдвард Нортон. Проверь условия распределения наследства, а также само завещание. Сними копии с договора об опеке и поскорей возвращайся обратно.

Юноша дважды быстро моргнул.

— Силейн? — спросил он.

— Да, — ответил Мейсон. — Карл Силейн.

— И Нортон?

— Да, Эдвард Нортон — подтвердил Мейсон.

— Ясно, — сказал юноша. Он резко повернулся, с нервической поспешностью пересек кабинет, как будто мучительно ощущая на себе взгляд Перри Мейсона, и вышел в приемную.

Перри Мейсон позвонил секретарше.

Делле Стрит, его секретарше, было около двадцати семи лет. В ее поведении чувствовались уверенность и расторопность. Она толкнула дверь из приемной в кабинет.

— Вызывали? — спросила она.

— Да, — ответил адвокат, — входи.

Она шагнула в кабинет и тихо прикрыла за собой дверь.

— Давай сверим наши впечатления, — сказал он, — об этой девушке.

— Что вы имеете в виду? — спросила Делла.

Адвокат задумчиво посмотрел на нее.

— По-моему, — заметил он, — я тебя за язык не тянул. Ты сказала, что она выглядит попавшей в ловушку или просто сердитой. Теперь мне интересно, какая же все-таки она?

— Какое это имеет значение? — спросила Делла Стрит.

— Думаю, что имеет, — сказал адвокат. — В своих наблюдениях ты обычно оказываешься права, и у тебя была возможность рассмотреть ее, когда она вела себя естественно. Как только она вошла в мой кабинет, она тут же стала позировать.

— Да, — согласилась Делла Стрит, — она относится как раз к тому типу женщин, который хорош при позировании.

— Она уселась в кресло, — рассказывал Мейсон, — и подумала о том, как ей держать голову, как скрестить ноги и поправить юбку, какое принять выражение лица.

— Она рассказала вам правду? — спросила Делла Стрит.

— Никто из них не говорит правды в первый раз, — заметил он, — по крайней мере, женщины так не делают. Вот почему я хочу знать, какое она произвела впечатление на тебя. Выглядела ли она загнанной в ловушку или просто угрюмой?

Делла Стрит медленно проговорила, тщательно взвешивая свои слова.

— Она выглядела и загнанной и угрюмой одновременно, — сказала она, — как если бы она попала в какую-то ловушку, и поэтому стала мрачной.

— Ты уверена, — спросил он, — что это не был страх?

— Что вы имеете в виду? — полюбопытствовала Делла.

— Множество людей, — заметил адвокат, — пытаются напустить на себя бесстрастный вид, когда им страшно, и, когда они это делают, они выглядят угрюмыми.

— И вы думаете, что ей было страшно? — спросила Делла Стрит.