Дело серенького козлика

Рыбкина с усилием потерла лицо и кивнула. Пока девушка говорила, она видела происходящее почти наяву — и рогатого здоровяка, и тень рядом с ним.

Следователь аккуратно записала все это в протокол допроса, но какие выводы можно сделать из этого, кроме того, что Белкина совсем долбанулась?

***

А началось все вполне буднично.

Рыбкина смотрела на потерпевшего, а тот явно никак не мог прийти в себя. Тряс головой, поминутно поддергивал пижамные штаны, смотрел по сторонам с таким видом, словно спрашивал себя, как он здесь очутился.

— Итак, — сказала Рыбкина, чтобы вернуть мужика к действительности, — ваше имя?

— Славик… Мирослав… — пробормотал потерпевший, потом вспомнил, кто перед ним и голосом, все еще слабым, но уже намного серьезнее, поправился: — Черепанов, Мирослав Кириллович.

Рыбкина все пыталась понять, где она видела этого дядьку. Это было совсем далеко от всякого криминала, где-то, почти в другом мире…

— Расскажите мне подробно, — сказала следователь, — что произошло?

— Я вернулся домой, — Черепанов потер лицо, снова посмотрел по сторонам. — Около одиннадцати. Собирался лечь спать. Подошел к своей двери… а потом… не помню.

— Вы открыли дверь? — спросила Рыбкина, хотя уже знала, что замок был выломан. Причем, очень странно — разбит оказался только замок, а двери рядом не тронуты.

— Не помню, — ответил Черепанов. — Туман какой-то в голове… Это какой-то наркотик?

— Экспертиза покажет, — ответила Рыбкина. — А вы постарайтесь все же вспомнить. Откуда вы пришли так поздно?

— Глупо как-то вышло, — невпопад ответил Черепанов. Подумал, потом снова тряхнул головой. — Да, откуда… откуда? Я пришел от Коли. Мы немного выпили за встречу…

— Немного? — уточнила Рыбкина.

— Бутылочку рома, — ответил Черепанов. — Мы, как-никак, не виделись больше года. Ну, как я застрял в Нигерии.

Он вдруг засмеялся.

— Вы знаете, Коля был уверен, что я там пропал. Совсем. Даже помянуть меня успел — там дикие места, связи нет, люди бегают голые, но с автоматами…

— А что вы там делали? — уточнила Рыбкина. Вроде бы, это не имело никакого отношения к делу, но внутреннее чувство считало, что имело, и еще какое.

— Концерт, — ответил просто Черепанов. Пока он рассказывал, лицо его немного порозовело и ожило, и речь стала более уверенной. — Я дирижер. Мы приехали в Лагос, дали концерт. Потом кому-то в в посольстве пришла в голову мысль дать концерт вождям племен, и мы поехали куда-то в глушь. Вы знаете, там совершенная глухомань, джунгли, змеи, ядовитые пауки… Впрочем, вам, наверное, неинтересно.

Рыбкина кивнула. Пожалуй, это и в самом деле, была посторонняя информация, хотя внутреннее чувство подсказывало, что нет, что все это важно. Может быть, важнее даже, чем анализ крови на предмет наркотиков и экспертиза дверного замка.

— Скажите, у вас что-то пропало из квартиры? — спросила Рыбкина. — Не спешите, посмотрите.

Черепанов встал. Теперь он стоял намного тверже, чем в начале разговора.

Осмотрелся по сторонам, словно впервые увидел собственную квартиру.

— Мда… протянул он, и Рыбкина мысленно согласилась.

Квартиру разгромили. Шкаф опрокинут, все вещи из него разбросаны по полу. Ноутбук сброшен со стола и раздавлен, словно на него поставили тяжелую гирю, а потом забрали.

“Копыто, — подсказал внутренний голос, — на него наступили копытом.”

Черепанов медленно пошел по комнате. Остановился над ноутбуком, пробормотал неразборчивое ругательство. Глянул на окно. Потом что-то вспомнил, поспешно оглянулся на пустую стену.

Рыбкина проследила за взглядом, увидела, что там, кажется, что-то висело. Недавно — обои были того же цвета, что и вокруг.

Черепанов подошёл потрогал стену, будто попавшее могло стать невидимым. Потом наклонился, посмотрел на полу вокруг.

— Что-то потеряли? — уточнила Рыбкина, хотя и так было видно, что да, пропало что-то важное для хозяина дома.

— Ерунда, — ответил Черепанов, но таким голосом, словно сомневался в своих словах. — Сувенир. Из Нигерии, да… как раз оттуда…

— Какой сувенир? — уточнила Рыбкина.

— Бубен, — Черепанов потёр виски, сморщился, как от кислого. — Мой бубен.

Помолчал, а потом вдруг начал рассказывать.

— Понимаете, после концерта… неловко было отказывать, и мы пошли на праздник. Вождям очень понравилось, и кто-то стал показывать их, местные танцы и музыку. Красиво, да. Мы тоже танцевали с ними… и играли, я играл. Скрипка, флейта. Виталик попробовал арфу, но что-то не пошло. А я бил в барабан. Бил, все пели и смеялись, а потом…

Черепанов замолчал и строго, испытующе посмотрел на следователя.

“Стоит ли тебе говорить? — спрашивал его взгляд. — Поверишь ли?”

— Потом, — медленно продолжил он наконец, — меня укусила какая-то местная тварь. Ядовитая. Глушь, джунгли, администратор в панике, я в отключке… Вместо больницы отнесли меня к местному колдуну, он меня и выходил. А потом подарил бубен. Когда… — он на мгновение замялся, — когда я уезжал. На прощание.

— А теперь его украли? — уточнила следователь.

Черепанов молча кивнул.

— Вещь дорогая? — продолжила спрашивать Рыбкина.