Дело серенького козлика

Женщина проходит мимо, Мирослав встает с лавки и делает странный жест рукой. И быстро идёт прочь.

Женщине прямо на плечо садится голубь. Она отмахивается, голубь взлетает, кружит, снова садится. Другой голубь садится на шляпу. Подлетает третий, четвертый. Голуби налетают, садятся, снова взлетают. Женщина кричит гневно и испуганно, машет руками, снова кричит.

Вокруг собирается такая стая, что кажется, сейчас ее унесут в небо.

Вдруг стая разлетается, оставляя бледную и очень грязную женщину сидеть на асфальте.

Мирослав быстро идёт прочь, к женщине подбегает какая-то девушка, спрашивает, все ли в порядке…

— Ничего себе, отвлекли… — сказала Марта, и осторожно глянула на Динозавра, не заметил ли он странного. Нет, сидит, как ни в чем ни бывало, листает какие-то папки.

— Да нормально все было, — ответил Мирослав. — Я зачаровал…

— Видела, — перебила его Марта. — Если тетка кукухой поедет, ты ее как лечить будешь?

— Ясновидица, — проворчал Мирослав. — Ты не увлекайся просмотром, нам ещё вечером на Ту Сторону идти. В Лес.

Марта кивнула.

— Мы тут сами справимся, — продолжил Мирослав. — Подъезжай прямо к Коростеню, а то мы тут целый кортеж соберем, встречающих.

Марта подумала и кивнула снова.

— Я подъеду, как тут освобожусь, — сказала она. — Пока постарайтесь не заблудиться в лесу.

***

Мирослав убрал телефон, усмехнулся.

— Доложил, — сказал он Коростеню. — Поехали забирать.

Коростень завел машину.

— А чего она там про лес говорила? — спросил он.

— Шутила, — ответил Мирослав. — Мол, не заблудитесь в лесу…

Коростень кивнул, помолчал, достал свой телефон, старый, кнопочный. Каждое нажатие отзывалось звонким щелчком.

— Семен Аркадич? — сказал он в трубку. — Ага, я… И тебе утра доброго. Я чего звоню-то — корыто твое на ходу? Мне может понадобиться прокатиться. Ага, спасибо. Да, может, и не надо, но если что — верну к выходным. Да, заезжай на той неделе, поищем. Ну, спасибо, выручил, ага. Бывай…

Кинул телефон в бардачок, положил руку на рычаг, тронул машину.

— Товарищ следователь, — пояснил он Мирославу, — ясновидица интуитивная, своего умения толком не знает. Поди, разбери, где у ней шутка, а где — видение прорывается? Но если что — мы на лодке на тот берег махнем, и там по лесу доберемся.

— Что может быть? — удивился Мирослав.

— Ты знаешь, кто Белку нашу травануть хотел? — спросил Коростень. — И я не знаю. А когда на тебя незнакомый зверь нападет, лучше сперва отойти, приглядеться, а там уж решать.

Он подождал, пока мимо проедет серая Приора и выехал со двора.

— Нам к тому же в ночь на Ту Сторону идти… — продолжил Коростень, — а там кто знает, что понадобится…

Мирослав промолчал, задумался.

У больницы стоянка была забита, но одна из машин отъезжала, и Коростень быстро встал на ее место. Припарковались, вышли, неспешно подошли к крыльцу.

— Ты вот что, — сказал Коростень. — Ты, может, тут подожди? Внутрь чего идти — только беспокойство персоналу.

Мирослав кивнул.

Коростень вернулся, к машине, сел, открыл окно и закурил.

Мирослав встал на крыльце, посмотрел по сторонам и стал ждать.

Город гудел, ровно и даже немного ритмично. Машины, люди, издалека доносились обрывки музыки.

“Надо собрать группу заново, — подумал Мирослав. — Молодых, ударенных всяким роком. И играть вот эту музыку — города, природы, людей… Она тут повсюду, надо только записать…”

Мысли текли неспешно, Мирослав ощущал себя в середине мощного звуков, слушал музыку города.

“Такое умиротворение, — подумал Мирослав, — хоть и центр города… Сейчас влезет тема грозного врага — сперва глухо барабанная дробь, а потом резкий такой…”

И тут в музыку в самом деле влезла совсем другая тема. Только она звучала совсем не музыкально. Словно в середине симфонического концерта кто-то включил перфоратор, уронил себе на ногу кусок бетона и выругался.

Мирослав вздрогнул и открыл глаза.

Около машины Коростеня топталась какая-то вульгарная тетка, визгливо ругалась и что-то требовала. Коростень тихо отвечал, и спор разгорался.

Мирослав нахмурился, подошел ближе, услышал обрывок реплики.

— …вы припарковались неположено! И еще и курите! А здесь же больница!

Мирослав оглянулся на дядьку в белом халате, который стоял буквально в десятке шагов рядом и курил. Дядька как-то смущенно вертел в руке сигаретку, словно пытался понять — спрятать ее или он все таки врач и лучше знает, что тут можно, а чего нельзя.

Тетка скандалила.

Мирослав попробовал разглядеть лицо, и понял, что почти не может этого сделать — большие темные очки и прическа, неопрятно повисшая прядями, закрывали все. Но тетка, пожалуй, все-таки была совсем молодая.

— В чем дело? — решительно, словно имел на это полное право, спросил Мирослав. И тут же пожалел об этом.

Тетка-девушка обернулась к нему и с новой яростью набросилась.

— Вы! Вы тоже! Немедленно отгоните машину отсюда! Здесь нельзя! Нельзя!

Мирослав опешил под таким натиском.

— Погодите, девушка, — начал он, но та вдруг завизжала: