Дело шести безумцев

– Ноги? – спросил он, закончив скользить руками под вырезом майки.

Я приподняла ступню в вертикальном шпагате, и моя щиколотка оказалась на уровне его плеча.

– Вау, дружище! Понимаю… Это просто вау! – свернул к нам с кормы Толик вместе с сестрой Полиной. – Кира, я в шоке!

Полина сразу затараторила:

– Ты гимнастка? А в какой спортивной школе тренируешься? Я тоже хотела записаться, но времени нет, то в Швейцарии, то в Мюнхене зависаю, – захлопала она в ладоши, – долго тянула связки, чтобы сделать такой шпагат?

– Она не гимнастка, – ответил Макс, опуская мою ступню за лодыжку обратно, – Кира учится на следователя-криминалиста и проходит практику в бюро.

– Обалдеть! – поразилась Полина, кажется, еще больше, чем из-за моего шпагата. – Ты видела… мертвых? Ты была на вскрытии? Я бы умерла!

– Видела. Их привозят каждый день.

– И я тоже стану трупом, если не спущу на воду борды! – отозвался Толя, которому мой шпагат нравился больше, чем рассказы о морге. – Поможешь, Макс? Мы отплыли достаточно далеко от шлепочников с пляжей.

Макс и Толик ушли, за ними ускакала Полина, а во мне все больше просыпался Камиль.

«Пьяный в воде – наполовину утопленник», – вот что он сказал бы сейчас.

Когда два первых вейкборда спустили на воду с нашего и соседнего катеров, Полина принялась объяснять мне правила.

– Смотри! Валера держится возле основания волны – это кильватер. Ему надо зарезаться в нее. В волну!

– Зарезаться? – Я метнула взгляд на свой рюкзак с ножами (привет, профессиональная деформация личности).

– Зарезаться – это как бы проткнуть волну, – продолжила лекцию Поля. – Он делает перекантовку на максимальном удалении от катера и режется обратно. Если фал провиснет, грохнешься. Вот, видишь! Валера зарезался и прыгнул олли! Он надавил правой ногой на доску и взлетел вверх. Это самый простой трюк.

– А какой самый сложный?

– Фронтфлип, я думаю. Грубо говоря, это кувырок с доской к небу. Для исполнения нужна агрессивная сильная зарезка. Потом сальто и приземление, которое райдер даже не успеет осознать, пока борд на воду не встанет. Его прыгает только один из нас. Сама увидишь!

– Максим? – наблюдала я, как он ушел солдатиком в воду.

– Кто же еще! Не парься, Макс профи! Этот прыжок любой может научиться делать недели за четыре, а Макс столько времени провел на океане. Речки для него – ерунда!

– Утонуть можно в ложке супа.

– Серьезно? Класс! Ты сама каталась раньше? А на сноуборде? А бейсджампинг пробовала? Любишь экстрим?

– Нет, не очень, если честно.

– Попробуй! Это как расстаться с невинностью второй раз! Потом не сможешь остановиться, так затянет!

Решив, что умничать про дефлорацию, пожалуй, станет перебором, я промолчала. Еще немного, и я превращусь в главную душнилу тусовки. Максим хотя бы был трезвым, но я все равно пересела поближе к борту, чтобы увидеть его прыжок.

На соседнем катере, держась за два троса, неслись по волнам Сэми и Диана, подбадривая Максима, когда наши катера поравнялись. Капитан их лодки повел судно с большой амплитудой, отчего девушки заскользили по широким дугам, а пассажиры на борту окатили себя шампанским. Феликс сорвал с некоторых девушек их лифчики от купальников, но те особо и не возражали.

– Никогда не повзрослеет, – закатила Полина глаза. – Макс терпеть его не может.

– Феликса? Почему?

– Он подкатывал к его сестре.

Было странно услышать, что кто-то еще говорит про Аллу, кроме тех, кто убил ее, или тех, кого пыталась убить она.

– Он встречался с Аллой?

– Нет, конечно! Она его быстро отшила, она вообще с нами никогда не тусовалась. Была младше, а смотрела на нас как на ясельную группу. Не знаю, был ли у нее вообще парень.

Почему эта мысль никогда не приходила мне в голову?

Даже в истории с Камилем виновата «любовь», а попалась ли в ее паутину Алла? И если да, то кем был ее избранник, ее паук?

Максим сделал все именно так, как минуту назад описала Полина. Он совершил переворот, похожий на сальто, быстрый и молниеносный, но технически сложный. Катер разразился аплодисментами. Пока Феликс изображал театрально-напыщенный поклон, делая вид, что принимает овации на себя.

Следующими кататься позвали меня и Полину. Максим как раз выбрался из воды, пробуя передать мне весь свой океанский опыт в нескольких ЦУ [6]. Я слушала, кивала, понимая, что половину забуду и очень быстро грохнусь носом о жилые кварталы сальмонелл.

– Стоп! – махнул Максим капитану и посмотрел на меня. – Если не готова пробовать, не надо.

Я позволила ему отстегнуть спасательный жилет, но не более.

– Я готова, Максим. Поплавок не нужен. Он только ударит меня о воду сильнее.

– Нет, без защиты нельзя, – запротестовал Максим.

Можно было бы отпустить пошлую шутку или озаботиться покупкой шлема для езды на самокате, но я почему-то подумала о Камиле: и как еще не изобрели спасательных жилетов, чтобы уберечь сердце от несчастной любви?.. Почему на Камиле не было каски, чтобы защитить его голову от пули?