Дело сибирского душегуба

Дурной пример заразителен — тоже пробежал взглядом по опушке. Возможно, почудилось, что вглубь леса кто-то отступил — как раз в тот момент, когда Маргарита Павловна садилась в машину. Разумеется, почудилось, никого там не было! Самому до паранойи — рукой подать… Он мотнул головой, выбивая дурь, вынул сигарету. С ней и сел в машину — белоснежные «Жигули», приобретенные по случаю в позапрошлом году. Оперативники уезжали — у свинарника никого не осталось. Туманов подождал, пока они выедут на дорогу, пристроился в хвост. «РАФ» разогнался, проскочил развилку с лесной дорогой, покатил к выезду на шоссе. Туманов притормозил, чтобы выбросить окурок… и вдруг резко свернул на проселок. Чем думал в это время, непонятно. Несколько минут назад сюда свернула Вахромеева. Как ни крути, а интрига. Он выжал тормоз, встал — неужели безумие настолько заразительно? Ладно, не трагедия, вырулит к мосту, развернется и по нормальной дороге вернется в город. Он мягко отпустил сцепление, переключил передачу. Работало что-то безотчетное, заставляя двигаться дальше. Водил машину он неплохо и даже по этой пересеченной местности ехал быстро, успевая оценивать возможные сюрпризы. Дорога петляла между деревьями, ерошился кустарник. На одном из участков он даже включил повышенную передачу — словно что-то почувствовал. Истошный женский крик огласил лес! Михаил ахнул, невольно ускорил движение. «Жигули» подбросило — не уследил, но вроде обошлось. Кричали за поворотом, туда он и гнал. И что-то надоумило — надавил на дугу звукового сигнала и не отпускал, пока не прошел поворот. Взбудораженные птицы летели с веток, сам чуть не оглох. На лесной дороге стоял знакомый синий «Москвич» — в него и уперся. Как-то странно он стоял, кособоко. Женская фигура справа по борту — вроде стояла, а не лежала в крови… Он выключил двигатель, вышел из машины. «Москвич» не заглушили, из выхлопной трубы вился дымок. Девушка держалась за открытую дверь, у нее дрожали губы. Старший лейтенант Вахромеева даже не пыталась скрыть испуг. Облегченно выдохнула, обнаружив знакомое лицо, выстрелила пальцем в сторону леса.

— Там кто-то есть… — голос подрагивал. — Он хотел выйти, уже почти вышел, но отступил, когда вы загудели…

Женские страхи, как правило, носят иррациональный характер. То есть женщины не только не знают, чего хотели, но и боятся неведомо чего. Туманов приблизился, не спуская глаз с побелевшего лица.

— Вы в порядке, Маргарита Павловна?

— Нет, я не в порядке! — вскрикнула сотрудница милиции. — Сказала же — вы русского языка не понимаете? Он где-то здесь, не мог далеко уйти, это он убил Дину Егорову и Машу Усольцеву, но это было много лет назад… — договаривать она не стала, закашлялась.

Утверждение было спорным, Михаил поколебался, но подошел к кустам, прислушался. В лесу что-то хрустнуло, потом еще раз — шел человек. Странно, там действительно кто-то был! Туманов вынул ПМ из кобуры под мышкой, помялся, но снимать с предохранителя не стал. Отвел руками ветки, протиснулся между корявой осиной и кустом шиповника. Замер, поводил носом. Запах табака летучий, но все же им повеяло. И снова за деревьями хрустнуло.

— Эй, кто тут? Стоять, стрелять буду! — грозно прокричал Туманов и двинулся дальше.

Ветки сомкнулись за спиной, вокруг потемнело. Он прошел несколько метров, ноги стали вязнуть в буреломе. Выбрался на твердую почву, замер. В этом лесу кто-то был, и он не спешил подавать голос! Какое-то досадное беспокойство, чувство опасности… «А вдруг она права? — мелькнула мысль. — И это тот самый кровавый маньяк? А почему он охотится за взрослой женщиной, можно выяснить позднее. Что мешает его взять? — Глаза сканировали окружающую местность. — Почему листва не облетает? Звук слегка правее — явно металлический…» Он двинулся на шум, перепрыгнул через поваленное дерево. И вдруг земля разверзлась под ногами! Лопнули гнилые доски, на которых был навален дерн. В приступе паники он отшатнулся — но поздно, уже провалился. Он падал, нецензурно выражаясь в полный голос, ему на голову валились доски и жердины. По счастью, яма была не бездонная, ударился о землю плечом, откатился. За шиворот посыпалась земля, в голове пульсировал страх. Еще и по макушке огрело собственным пистолетом. Ошалевший Михаил встал на колени, стал лихорадочно себя ощупывать. Целый, даже не больно, хорошо, что «городскую» одежду перед поездкой оставил в гостинице. Он схватил пистолет, стал осматриваться. Яма метра два глубиной, откуда здесь такая? Спасибо, что колья в землю не врыты. Валялись обрывки дерна, сломанные жердины. Михаил поднялся — ноги тряслись. Кто-то подбежал, выстрелила ветка из-под ног. Он вскинул пистолет. Девушка отшатнулась. Она была растрепана, в глазах плескался ужас.

— Эй, не стреляй, это я… ты в порядке? Что случилось?

Как это мило — плавно и естественно перешли на «ты».

— Уходи, зачем пришла? Дуй к машине…

— Не знаю… — ужасно нервничая, она кусала губы. — Ты так матерился, когда падал… Ты всегда так материшься?

— Нет, — он проглотил смешинку. — Только в тех случаях, когда попадаю в волчью яму…