Дело сибирского душегуба

— Кстати, в этом есть рациональное зерно, — неожиданно встал на мою сторону Туманов. — Объяснений немного, но они есть. До сих пор мы считали, что убийства прекратились в сентябре пятьдесят девятого года. Это надо уточнить, но не во вред основной работе. Доходят свидетельства, что семнадцать лет назад милиция в этом городе работала не очень добросовестно. Вот вы и займитесь, Маргарита Павловна.

Я с головой ушла в работу. Призраки убитых девочек бегали за мной, как щенки за мамкой. Преследовала уверенность, что эта сволочь не остановится — просто затаилась, переждет и вновь обрушится на город! О том, что мне самой угрожает опасность, я часто забывала. И только вечером при подходе к дому включался предохранитель в голове, и я начинала осматриваться, входила в подъезд вместе с соседями, пулей вылетала из лифта, вваливалась в квартиру. Туманов был вечно занят, да и не требовались мне сопровождающие! Подозрительных звонков не было, Малеев не возвращался, что, кстати, начинало нервировать. Принимать его обратно я бы не стала, просто было странно, не похоже на него. Нашел кого-то лучше, чем я? Елкина приняла таким, какой есть? Но по большому счету все это было неважно. Преступник сделал паузу, выжидал. Патрулирование в городе продолжалось, привлекались все силы милиции и добровольной народной дружины. У горожан повысилась бдительность — ложным вызовам наряда было несть числа. Подозрительных отправляли в КПЗ, проверяли. Оперативники пошучивали: «А город подумал, ученья идут». Работал принцип: лучше загрести сотню невиновных, чем пропустить одного виновного. В моей работе помог подполковник Хатынский, спасибо ему огромное. Саму бы никуда не пустили и не стали бы откровенничать перед «пигалицей». В бытность Бережного Павла Лукьяновича милиция действительно не преуспела. Главным в работе считались показатели, а не реальная победа над преступностью. Сталинские времена прошли, компетентные органы расслабились. Я ходила по адресам, которые подкидывал Виктор Анатольевич, говорила с людьми, рылась в старых архивах. И нашла одно дело, в котором милиция проявила недостойное бездействие! В колодце теплотрассы на Садовой нашли труп ребенка. Сколько он там пролежал, одному богу ведомо. Лежал бы и дальше, если бы у пацанов случайно не укатился мяч. Находку зафиксировали летом шестидесятого года. Тело полностью разложилось, остался один скелет. Эксперты сделали вывод, что останки принадлежали девочке от восьми до двенадцати лет. Снимали ли скальп, неизвестно — над трупом потрудились крысы. И не знали в то время, что жертв скальпируют, кто бы стал проверять подобные вещи? Уголовное дело не заводили! Невероятно, но факт. Предложили дикую версию — девочка играла возле теплотрассы и случайно упала. Ведь никто не заявлял о пропаже ребенка. Почему так вышло, тоже выяснили. Следователь Панайотов был уже на пенсии и сильно пил — видимо, заливал алкоголем угрызения совести. Еще одна неблагополучная семья. Отца за драку с тяжелыми увечьями отправили на зону, где он благополучно и загнулся от туберкулеза. Мать допилась до белой горячки, неделю, когда пропала дочь, прожила, ничего не соображая. Школу Ульяна посещала через день, и уже решался вопрос о лишении родительских прав и об отправке в детдом. То, что Ульяна пропала, обнаружилось не сразу. Мать увезли в психдиспансер, подвергли процедурам. Внятно ответить на вопрос, есть ли у нее дети, женщина не смогла. Девочку вроде видели на берегу Карагача из проезжающей мимо машины — ребенок неприкаянно блуждал по побережью. Потом у воды нашли детские ботинки, что было полным абсурдом. Пошла купаться в холодном октябре? Приняла недетское решение утопиться? Но зачем снимать ботинки? Как бы то ни было, ребенка не нашли. Особо и не искали, объявили умершим. У матери от пьянки снесло крышу, женщина прочно обосновалась в дурдоме. Умерла через год, о дочери даже не вспомнила. Следователь Панайотов получил приказ уголовного дела не заводить — и тоже не кочевряжился. Когда через девять месяцев нашли обглоданный крысами скелет, ничего не изменилось. Органы допустили, что это могла быть Ульяна Берестова, но от первоначальной версии не отказались: играла, упала. Родных уже не было, судьба ребенка никого не интересовала…

И даже сейчас мне настоятельно рекомендовали не предавать это дело огласке. Просто взять на заметку и не трубить о нем. Ведь столько воды утекло, кто об этом помнит? Милиция давно не та, престиж органов — на высоте, и незачем ворошить старое дерьмо…

Получалось, на мне убийца не закончил. Ульяна Берестова пропала в первой половине октября пятьдесят девятого года.

— Хорошая работа, Маргарита Павловна, — сказал Туманов. — Возможно, ты права, и Ульяна — неучтенная жертва нашего маньяка. Мать увезли в психушку, отец умер, девочка была предоставлена сама себе. Неприкаянно болталась, попала на глаза маньяку. Ботинки намеренно оставил у воды, чтобы запутать следствие, куда-то увез, надругался, тело сбросил в колодец… Но доказательств этому нет, уж извини, Маргарита Павловна.