Дело Судьи Ди

— Потом, — мягко прервал Богдан, — некоторые особо одаренные еще немножко продвинулись и стали окончательно культурными принялись молиться на прижизненный успех и его абсолютное мерило — счет в банке. И на сем история прекратила течение свое… Так?

Дэдлиб расхохотался. Потом сказал:

— Ладно, что это мы. Право же, мне-то это все до лампочки, понимаете меня? Я же вижу, какие вы люди — вы сам, ваш друг господин Багатур Лобо. Провались оно пропадом! Я вот о чем. Вас ведь это происшествие в воздухолете совсем не заинтересовало?

— Да в общем нет, — ответил Богдан, почти не кривя душой. Не рассказывать же этому славному варвару о том, что один из нападавших — похоже, приятель дочери его друга и начальника, к которой он, Богдан, питает самые теплые чувства и потому не хочет ни малейших неприятностей ни ей, ни ее знакомцу…

— Жаль. А то я мог бы кое-что рассказать вам в обмен.

— Ну уж расскажите…

Дэдлиб покосился на него внимательно и чуть насмешливо.

— Все-таки заинтересовало, — заключил он. — Пусть хоть и чисто по-человечески… Хорошо. Жирняга с фото — Франсуа бен Хаджар, коренной парижанин и, между прочим, секретарь и вообще доверенный человек умершего в мае прошлого года графа де Континьяка, последнего потомка древнего рода… там и крестоносны были, и мальтийские рыцари… И Константинополь они в свое время воевали, эти Континьяки, и Алжир… И, по слухам, собирали колоссальную коллекцию всяких редкостей. Поколение за поколением. А вот этот Франсуа… нет, не так. По порядку надо… — Дэдлиб достал еще одну сигару и закурил. Он явственно пребывал в нерешительности. Затянулся, оглядел помаленьку темнеющие небеса. — Да ладно! Какого черта! — сказал он сам себе. — Вы мне доверяете, я вам доверяю… Чтобы два культурных парня, каждый из которых считает другого варваром, — да не договорились? Не бывать такому!

— Послушайте, господин Дэдлиб, я вовсе не считаю вас лично…

— Погодите, господин Оуянцев. К дьяволу всю эту философию. Мне она, знаете ли, как-то… Ближе к делу. В конце декабря в парижское бюро Интерпола от кого-то из их осведомителей поступила отрывочная информация, что готовится некая очень масштабная сделка. На чертову кучу миллионов долларов. Сначала решили, что должна поступить небывалая партия наркотиков. Известно было, что в сделке задействована французская и американская стороны. Американская, обратите внимание — потому-то я и попал в это… у вас говорят, я случайно помню, — как кур в ощип. Так?

— Ну, говорят… — озадаченно проговорил Богдан. Он понять не мог, при чем тут наркотики. Переход от темы к теме был излишне, не по-ордусски резок.

— Было известно только место и время. Ну, стали присматривать, камеры поставили, топтунов пустили… И вот, как раз накануне этого самого полета, позавчера… Встречаются этот самый Франсуа и некий никому не известный, ни в каких досье не означенный тип. И представьте наше разочарование. Франсуа передает типу довольно-таки небольшой пакет, в котором ну никак не может быть наркоты на кучу миллионов. В одной руке несет, легко так несет, помахивает… И полный чемодан денег, как при грязных сделках водится, тип этот ему тоже не перепасовывает — все как принято у порядочных людей, чек… сколько в том чеке было нулей — не засекли. А следили-то парни из отдела наркотиков. Ну и решили, что слух сильно преувеличен — и произошла какая-то мелкая… ну относительно, конечно… относительно мелкая спекуляция. В общем, тот тип сказал на прощание толстяку: «Дальнейшие инструкции вам известны» — и удалился, и на какой-то момент его упустили. Оказался непростой такой тип: оторвался от хвоста в универмаге на распродаже. Ну парни туда, сюда: нету. Исчез… А потом опа: нашли — под мостом на набережной Сены, и что характерно — с перерезанным горлом и пакета при нем нет. А мсье Франсуа с этим самым пакетом — или, что не менее интересно, с точно таким же — рванул на ваш рейс, и за ним никто из наших в «боинг» последовать не успел. И совсем уж на сладкое. Личность улетевшего толстяка мы выяснили довольно быстро, а вот зарезанный, как обнаружилось на следующий только день, был отнюдь не наркоторговцем и не специалистом по нелегальному антиквариату. Держитесь, а то упадете. Это был штатный и довольно-таки законспирированный курьер СРУ!

— Курьер чего? — не понял Богдан и постарался не смутиться.

Дэдлиб посмотрел на него как на полного варвара:

— Стратиджик Интеллидженс Эйдженси — Стратегическое Разведывательное Управление Соединенных Штатов Америки. Цените мою откровенность, господин Оуянцев… так же, как я ценю вашу. Любому ясно, что разведка провернула какую-то очередную не совсем благопристойную операцию — да вдобавок, похоже, неудачно провернула, и даже и не провернула вовсе, а лопухнулась по-черному… а из-за слуха о сумме ее приняли за сверхсделку в сфере наркобизнеса. То есть они в заднице. Теперь к этому всему лучше не приближаться — может оказаться крайне вредно для здоровья. Но… я человек азартный, меня всегда интересовало то, что вредно для здоровья. — Дэдлиб указал на свою сигару. — Я разобраться хочу…