Дело возмущенных мертвецов

— Спасибо! — не понимая, за что его хвалят, ответил Костя.

— Вы сделали все ровно наоборот, — произнес Эскулап Викторович. — Сначала нужно было поставить напряжение на «ноль», и только потом включать тумблер. А теперь что вы сидите с выпученными глазами? Бейте их!

«Кого?», — хотел спросить Костя, но когда снова взглянул на стол, понял, в чем дело. То, что он принял за коричневую пену, было лавиной тараканов. Она вырывалась из щелей прибора и растекалась по столу. Тараканов было так много, что они уже сыпались Косте на колени.

— А-а! — вскочил он и отскочил к стене, где уже столпились другие студенты.

— Нужно внимательно слушать преподавателя, — раздался наставительный тон Ломоносова. — Вам, Селеверстов, за сегодняшнее занятие я ставлю низший бал. Благодаря вашим стараниям результат нашей лабораторной работы был сведен к нулю.

Костя недоумевающее огляделся.

— Каким же должен оказаться результат?

Преподаватель с размаха врезал указкой по Костиному столу, убив одним ударом не меньше двух десятков тараканов.

— Нам нужно было очистить класс от этих насекомых. Предыдущая очистка, согласно учебных нормативов, проводилась десять лет назад и она подразумевала не переселение насекомых из класса в класс, а их уничтожение. Только при этом условии мы могли получить новую технику, а теперь благодаря вам еще год будем учиться на старой.

— Что же я сделал не так? — недоумевал Костя, глядя, как остатки тараканьего клана покидают его стол.

— Абсолютно все. Вместо того, чтобы выставить прибор на определенную частоту, которая убивает тараканов, вам вздумалось сбить эти настройки. В результате у ваших товарищей насекомые погибли внутри осциллографов и подлежат утилизации, а ваши только испугались. В результате наша лаборатория рискует не обновить свой парк аппаратуры. Даже если нам это удастся, то новая техника будет обжита этими тварями раньше, чем мы предполагали.

— Извините, — пролепетал Костя. — Я не хотел.

После занятий к Косте подошел староста.

— Ну, спасибо тебе. Теперь нашей группе точно не видать первого места.

— Чего?

— Того? — грубо ответил староста. — Мы тут не только в умников играем, как некоторые, но и участвуем в факультетном соревновании. Ты, конечно, ничего об этом не слышал?

— Нет.

— Конечно. Куда тебе. Ты ведь из химической лаборатории не вылезаешь, будто там медом помазано. А я еще на прошлой неделе всем сказал, что наш деканат объявил внутрифакультетное соревнование, по результатам которого будет выбрана лучшая группа факультета.

— И что?

— А то, что в соревновании учитываются не то, сколько ты перелил пробирок, а все показатели группы, в том числе успеваемость и посещаемость.

— А я причем? Я в отличии…

— Вот именно, что в «отличии», а нам нужен общий результат, а не отдельных выскочек. К тому же его портят твои дружки.

— Какие еще дружки?

— Краснощеков и Скоробогатов. Из-за них мы не дотягиваем даже до пятерки лучших. Короче, мы решили…

— Кто это «мы»?

— Мы — большинство нашей группы — решили поступить следующим образом. Вся группа разбивается по два человека.

— Зачем?

— Ну вот, строишь из себя умника, а сам не знаешь, — оскалился староста и не с того, ни с сего спросил. — Почему, думаешь, Чингисхан завоевал половину мира?

Костя молчал.

— А потому что у него была самая сильная армия, — продолжал с той же улыбочкой староста. — Его армия с одними копьями и стрелами побеждала тех, у кого были пушки и крепостные стены. Не знаешь, как им это удавалось? А я скажу — из-за дисциплины. В армии Чингисхана была железная дисциплина, поэтому она могла победить врага даже голыми руками. А чем создавалась такая дисциплина? Тем, что воины были повязаны друг с другом. Если с поля боя дезертировал один, то каждого десятого в отряде казнили. Убегало несколько человек, казнили каждого второго. И результат был налицо — полмира под монголами. Поэтому мы решили поделиться на двойки. Если подведет один, второму тоже достанется, поэтому, хочешь — не хочешь, а будешь следить за первым. Иначе лишат стипендии или, того хуже, выгонят из института. И это не я сказал, а декан. Теперь понял?

— Понял, — ответил Костя. — И при чем здесь я?

— А при том, что ты в двойке к Краснощековым.

Вегетарианский деликатес

Явное предпочтение Машей Андрея, не отдалило, а, наоборот, сблизило живущий в квартире № 259/1. Девушка привнесла во взаимоотношения квартирантов то, что окончательно превратило отдельных квартирантов в друзей. Это коснулось всего, в том числе и такой бытовой темы, как ужины. Если раньше они напоминали общее сидение за столом, где каждый утыкался в свою тарелку, то с появлением девушки все изменилось. Она ввела новое правило, по которому ужин готовил один из четырех жильцов по очереди.

— Так будет честно, — сказала Маша. — Пусть первой буду я, за мной — Андрей, Руслан, а затем Костя. Потом все сначала — я, Андрей и так далее.

— А почему ты поставила Костяна в самый конец? Боишься после его листьев превратиться в гусеницу? — пошутил Андрей.

Маша не оценила его шутки.