Дело возмущенных мертвецов

Утром у парадного входа стояла толпа полураздетых испуганных рабочих. По приказу управдома их всю ночь вылавливали по Москве. Они дрожали и трясущимися руками показывали на верхний этаж.

— Шайтан, ман-мана! Нельзя ходить.

— Какой еще шайтан? — возмущался Олег Игоревич. — Немедленно приступайте к работе.

— Не пойдем, — выступил один из рабочих. — Плохое место. Душу не приняли на небесах.

— Чью душу? — взвился управдом.

— Голубая женщина, — сказал другой рабочий, а остальные согласно закивали.

— Тогда проваливайте, — сказал Олег Игоревич. — Других найду, не таких пугливых.

Рабочие ушли.

— Черт знает что, — повернулся Олег Игоревич к сопровождавшему его новому швейцару. — Краски нанюхались, что ли?

Новый швейцар был неказист и не шел ни в какое сравнение с Асбестом Поликарповичем — фуражка сползала на глаза, широкий не по фигуре сюртук висел на плечах, как на вешалке. Даже отпущенные по подобию старого швейцара усы были их жалким подобием.

— Ты бы хоть их покрасил, — посоветовал Олег Игоревич и вошел в подъезд.

Новую бригаду собрали на следующий день, но не прошло и недели, как ночью по дому вновь разнеслись скрипящие стоны, и рабочие с криками «Шайтан!» покинули злосчастную квартиру, чтобы больше никогда туда не вернуться. Тех немногих, которых удалось поймать, трясло от одного воспоминания о привидении, которое по их словам поселилось в квартире старой «кулюк».

На следующее утро для расследования происшествия был вызван капитан Свинищев. Впрочем, он добился немногого. Рабочие говорили каждый свое, но в одном они были едины — в квартире поселилось привидение старой женщины. Оно выходит из стены и бродит по квартире в поисках драгоценностей.

— Какие драгоценности? Что за чушь? — кричал Свинищев.

— Она шепталь: «Мои дорогие. Драгоценные мои, где вы?», — говорили рабочие, но больше ничего добавить не могли.

Квартиру Клавдии Васильевны тщательно осмотрели, но ничего подозрительного не нашли. В дальней комнате обнаружили вмонтированный в стену сейф. Оперативный работник подтвердил, что его недавно открывали. Около сейфа нашли следы домашних тапочек, но откуда они приходили и куда вели, выяснить не удалось — следы были безнадежно затоптаны рабочими. Полицейская собака след не взяла — в квартире было слишком пыльно. Ищейка долго вертелась около дубового шкафа, но чудовищный запах нафталина напрочь отбил ей нюх, и в этот день она была уже ни на что не годна. За неимением другой зацепки все силы полицейские направили на борьбу с неприступным шкафом.

— Должен же он как-то открываться, — ворчал Свинищев, ковыряясь в замочной скважине. — Не может быть, чтобы нельзя было открыть. Позовите Борю-медвежатника. Он сейфы как семечки щелкает. А это будет для него проще простого.

Но приглашенный «авторитет» не справился.

— Легче взорвать, — сказал он и был таков.

Свинищев постучал кулаком по шкафу.

— Умели же раньше делать — не то, что сейчас. Может, правда, взорвать?

— Вы с ума сошли! — воскликнул Олег Игоревич. — Это жилой дом. У нас люди…

Он торопился продолжить ремонт, но слухи о «синей старухе» быстро разнеслись по Москве. Откуда ни возьмись, нашлись очевидцы, которые «собственными глазами» видели «ведьму» не только в указанной квартире, но и на черной лестнице, и в красном уголке и даже в мусоропроводе. Желающих встретиться с привидением не находилось, и бригада рабочих не набиралась. Пришлось отложить ремонт до лучших времен.

Тут в доме одну за одной стали выставлять на продажу квартиры. Это произошло так неожиданно и в таких масштабах, что цены на жилье в самой престижной высотке столицы стремительно понеслись вниз. Олег Игоревич хватался а голову. Обходя квартиры продавцов, уговаривал их одуматься.

— Не спешите. Подождите немного. Сейчас дешево продадите — потом будете жалеть.

Люди не слушали его.

— Чего мы будем жалеть — что у нас белье украли? Или что синяя ведьма к нам не пришла? Сначала наведите порядок, а потом говорите «не продавай».

— Будет порядок. Дайте время.

С этого дня высотка на Котельнической превратилась в неприступный бастион. У входных дверей кроме швейцара круглосуточно дежурил полицейский патруль. На этажах установили камеры видеонаблюдения. «Особо сознательные» граждане объединились в «жилищные отряды», которые прочесывали дом, начиная с подвала и крышей.

Стало ли это результатом принятых мер, но с этих пор привидение больше не появлялось. Люди успокоились, и жизнь в доме вернулась в прежнее русло. Количество выставленных на продажу квартир заметно сократилось, а потом их вовсе переставали продавать. Цены за квадратный метр жилплощади пошли вверх, и вскоре заняли положенное им место в верхних строчках столичной недвижимости. Старушки у подъезда при виде управдома вставали и кланялись в пояс.

— Спасибо, дорогой Олег Игоревич, заступник наш!

Но счастье управдома длилось недолго. В одну из ночей по дому разнесся истошный крик. Сбежавшиеся соседи обнаружили лежавшую на лестничной клетке женщину. Ее привели в чувство, и первые сказанные ею слова были.

— Вся синяя… а на голове платок… и свеча…