Дело возмущенных мертвецов

— Этих юристов в наше время, — говорил щуплый старичок. — К стенке ставили. От них одни гадости, крючкотворы проклятые. А те, что сейчас выросли, еще хуже. Их еще в колыбели душить надо.

— Что вы такое говорите? Страшно слушать. Ну, напроказничал мальчишка. С кем не бывает. Надо же разобраться, зачем он это делал.

— Вот в полиции и разберутся. Наверно, хотел по дешевке квартирку прикупить. Говорю же, вешать таких надо. Вон, смотрите, дружки его идут — одного поля ягоды.

Андрея как раз запихивали в полицейский «бобик». От долгого стояния на морозе, он замерз и согнулся, а висевшая на нем дырявая простыня делала его вид еще затрапезнее.

— Андрей! — крикнула Маша. — Андрей!

Он обернулся. Маша бежала сквозь толпу, но та расходилась неохотно, желая посмаковать момент.

— Маша! — поднял руку Андрей. — Я скоро вернусь, вот увидишь.

Его втолкнули.

— Конечно, вернешься, когда отсидишь, — сказал сержант.

Железная дверца захлопнулась, и «бобик» тронулся. Маша подскочила и стала по ней колотить.

— Остановитесь! Стойте! — кричала она, но машина уже набирала ход. — Я буду ждать тебя, Андрюша.

Сзади захихикали.

— Прямо прощание с декабристом.

— И то верно. Сейчас же декабрь.

К рыдающей Маше подошел Костя, обнял ее за плечи.

— Не надо. Пойдем. Все будет хорошо.

Спать в эту ночь никто не ложился, и еще засветло Маша принялась собираться.

— Ты куда? — спросил Костя.

— Проведать Андрея.

— Погоди — я с тобой.

— Я тоже пойду, — ответил Руслан.

На машине они скоро добрались до участка.

В маленьком окошке их недовольно оглядел дежурный участковый.

— К кому?

— К Краснощекову. К Андрею.

— Краснощеков… Краснощеков…, — листал журнал записей полицейский. — Нет у нас такого.

— Как нет? Сегодня ночью привезли.

— Ах, этот. Террорист?

— Вы что говорите? — возмутилась Маша. — Какой он террорист?

— А такой. Создание нервозной обстановки в отдельно стоящем доме. А ведь там люди — женщины, дети, старики.

— Вот как раз о стариках мы бы и хотели поговорить, — выступил вперед Костя. — Вы знаете, что в нашем доме готовится массовое убийство?

Лицо полицейского мгновенно превратилось из вальяжного в злое.

— На вашем месте, граждане, я бы… Мало вам, что одного сюда упекли? Тоже хотите?

— Вы сначала дослушайте, а потом говорите, — не унимался Костя. — Фонд «Последняя радость»…

— Так, я вызываю наряд, — потянулся к трубке участковый.

Руслан схватил Костю за шиворот.

— Ты чего делаешь, умник? Тоже хочешь оказаться по ту сторону решетки? Это тебе быстро устроят — и просить долго не придется. Хватит нам одного засланца, а ты тут нужен. Без тебя кто это дело распутает?

Прождав около часа, друзья увидели Андрея. Помятый, со слипающимися от недосыпа глазами, в испачканном свитере он предстал перед ними — жалкий и поникший.

— Эй, вологодский, — попробовал ободрить его Руслан. — Ты чего раскис? Ну-ка, возьми себя в руки.

— Да, нет. Ничего, — махнул рукой Андрей. — Все нормально. Просто не привык спать без матраса.

— Погоди, тут еще не такому научат. Спать стоя не пробовал?

Андрей не сводил глаз с Маши. Девушка тоже смотрела на него. Они стояли по обе стороны решетки и не могли наглядеться друг на друга.

Руслан потянул Костю.

— Отойдем в сторону.

— Зачем?

— Оставь людей наедине, говорю.

Домой Маша ехала счастливая, хотя всю дорогу проплакала. Она рассказала друзьям, что Андрея посадили на пятнадцать суток, хотя Свинищев настаивал на месяце. Начальник полицейского участка — подполковник сказал, что ему не нужны лишние рты в новогоднюю ночь и что пятнадцати суток достаточно, чтобы все осознать. Получалось, что Андрея выпустят в ночь на первое января.

— То есть праздновать будет уже с нами, — счастливо закончила Маша.

— Вопрос другой, — хмуро произнес Руслан. — Где мы сами будем в это время?

Один за всех

Чем ближе становился Новый год, тем активнее становился фонд «Последняя радость». В последние дни его машина целыми днями торчала перед подъездом, раздавая новую технику ошалевшим от предновогоднего счастья пенсионерам.

Управдом со списком обходил квартиры.

— Андрей Николаевич, вот и ваша очередь. Принимайте подарки. Я обещал к вам до праздника, и вот видите… Не благодарите. Здравствуйте, Зоя Степановна. Я к вам не с пустыми руками…

Вместе с подарочной техникой Олег Игоревич выдавал счастливцам бутылку шампанского.

— Обязательно выпейте за Новый год! Ровно в двенадцать часов.

— Конечно, Олег Игоревич. Спасибо! И за Новый год и за ваше здоровье.

Не преминул он заглянуть и в квартиру № 259/1. Ему открыл Костя.

— Вы еще здесь? — с деланным удивлением спросил Олег Игоревич.

— Да, а где я должен быть?

— Константин, вы знаете, я отношусь к вам с большим уважением, но закон есть закон. Ни я, ни вы не в силах его изменить. Я и так был слишком добр к вам, но ваше присутствие здесь, я имею ввиду всех жильцов данной квартиры, отрицательно влияет на общее настроение нашего дома. Мне трудно это говорить, но хочу вам напомнить, что после тридцатого числа вы должны освободить жилплощадь.

— Я помню, Олег Игоревич, и все сделаю по закону.

— А как ваши соседи?

— Маша в институте. Руслана вчера забрал отец.