Дело всей смерти

Но пробка выскочила, воздух освежил легкие. Сердце ровно погнало кровь. Академик закрыл глаза, прислушиваясь к себе. Работа тела налаживалась. Руки и ноги налились теплом. Неелова охватила блаженная после перенесенного страдания дрема. Далеко, словно на краю сознания, возникла мысль: «Как же все-таки быть с книгой судеб, кого послать к Алексею?» И уплыла, не оставив следа.

Кто-то тихо подошел и остановился рядом. Дотронулся до его груди. Академик только улыбнулся, не открыв глаз. Мягкое прикосновение повторилось. А потом горло вздрогнуло от холодного касания металла, и академик вернулся из забытья.

– Нож? – спросил он, увидев острый клинок. – Зачем?

Судорожно, как утопающий, он вскинул руки, защищаясь. Он хотел позвать на помощь, но нож уже сделал свое дело. Вместо слов из перерезанного горла рвались только хрипы и кровавые пузыри.

Глава 33 Превращения

И вот я здесь, Алексей Павлович, – закончил Неелов описание событий, приведших его на тот свет. – И благодарю Бога, что здесь я, а не Никита. Хотя вы, наверное, не разделяете этой моей радости?

– Еще как разделяю! У меня камень с сердца упал, когда я увидел вас, а не мальчика, – заверил Зацепин. – Я безуспешно вызывал Марию, чтобы просить вас не трогать ребенка. Я же не знал, какие страсти у вас там, на земле, кипят. Что вам не до спиритической болтовни!

Зацепин и академик беседовали, сидя на бетонном отбойнике пустого шоссе посредине степи, ярко освещенной луной. По обыденному тону их разговора трудно было поверить, что дело происходит в раю, а ведут диалог души – одна уже «пожившая» в загробном мире, а другая только что с вокзала.

– Я рад, что наши стремления совпали, – заключил Неелов. – Мы, взрослые, умудренные жизнью люди, не простили бы себе убийство ребенка. И, думаю, в рай бы мне не попасть, доведи я до конца это безумие… А мы правда в раю? Что за безотрадное место, оказывается, этот ваш рай!

Он зябко передернул плечами и запахнул халат, закрыв зияющую подковообразную рану на шее.

– Это не мой рай, – ответил Зацепин. – Я гость в Вальхалле американского шпиона. Теперь и вы можете иметь личный рай, Дмитрий Дмитриевич.

– Обрадовали, – проворчал Неелов.

Он все кутался в залитый кровью докторский халат. Видно, давало себя знать пережитое потрясение от умирания и перехода в иную реальность. Даже нестандартный ум академика не мог сразу вместить свершившееся. Неелова сотрясал нервный озноб.

– Посмотрите, я весь дрожу! Разве это возможно? – выкрикнул академик дурным голосом. – Мурашки у души? Гусиная кожа у тени?!

Он залился истерическим смехом. Его визгливый, рыдающий хохот пронзительно звучал в глухой тишине ночной степи.

Зацепин сочувственно ждал, когда Неелов успокоится. Он помнил, как тяжело сам привыкал к мысли, что земная жизнь кончилась. Как мучительно было сознавать: того, что не сделано, не прожито, – уже не сделаешь, не проживешь никогда… Что тогда поддержало его? Не дало впасть в крайнее отчаяние? Память о посмертном поручении. Об операции, которую нужно выполнять, несмотря ни на что. А если и для Неелова напоминание о «Бороде Зевса» станет лекарством?

– Дмитрий Дмитриевич, книга судеб может уплыть! Американцы раньше нас до нее доберутся!

Неелов оборвал смех.

– Вы правы, я непозволительно развинтился, – сказал он, старательно приглаживая торчащие во все стороны волосы. Для человека с перерезанным горлом такая забота о прическе была, пожалуй, излишней. – Все, я взял себя в руки… Объясните, почему вы изменили намерения в отношении мальчика? Наверное, не только из человеколюбия? Хакер-то нам нужен. Как мы без него обойдемся?

– Мы справимся своими силами. Я получил законный статус в раю, и теперь мне здесь многое по плечу. Как и вам!

– Поздравляю, так сказать, с обретением гражданства! Что же мы тогда сидим в этом американском медвежьем углу? Я не рискнул сразу направиться в библиотеку, пока не повидаю вас. Но теперь я готов к борьбе! Ведите меня, мой Вергилий!

Неелов вскочил на ноги. Энергия била из него ключом. Он снова был прежним Нееловым – деятельным и жизнелюбивым, насколько можно говорить о жизнелюбии за крышкой гроба.

– Идти нам, прямо скажем, не далеко. Все здесь, в раю, на расстоянии желания: захотел – и там! – просвещал новопреставленного Зацепин. – Но перед броском нам надо подготовиться, вооружиться.

– Как? Вы предлагаете взять в руки оружие? Оно здесь в ходу? – живо поинтересовался Неелов.

– Думаю, до нас в раю никто не устраивал поединков. Но сила здесь имеет значение, – ответил Зацепин, вспоминая, как ангел душил в объятиях американца. – Мы должны воплотиться в очень сильные тела. Чтобы одолеть церэушников. Выбирайте, кем вам хотелось бы быть. Представьте его – и станете им. Хватит вам щеголять со сквозняком в горле!

– Интересно! – воскликнул академик. Глаза у него загорелись. – Я хочу принять облик Эйнштейна!

– Так я и думал! – разочарованно сказал Зацепин. – Нет, Дмитрий Дмитриевич! Нам сейчас нужна не сила ума, а сила мускулов. Влезьте в шкуру какого-нибудь костолома!

Неелов пожал плечами.