Дело всей смерти

– Ну, не знаю… – сказал он раздумчиво. – А вы кем нарядитесь?

Зацепин ответил не сразу. Для него это тоже был не простой вопрос. Из патриотических соображений в схватку с американцами хотелось вступить «одетым» а-ля рюс. Отечественные силачи, имена которых подсказывала память, казались разведчику слишком архаичными. Ну не становиться же грузным седобородым Ильей Муромцем с копьем, как на картине Васнецова, или пушкинским дядькой Черномором – взводным тридцати трех богатырей?! Образ Поддубного был невнятен для Зацепина: какой-то крупный мужчина с закрученными усами в майке-борцовке… Не родила русская фантазия и аналогов Супермена, Бэтмена или Майти Мауса.

Зацепин попытался вспомнить ныне живущих силачей. И на ум пришел гигант с бритым черепом. Монах Зацепин видел этого спортсмена ведущим передачу на церковном телеканале. Особенно примечательным в боксерском черепе был скошенный назад под острым углом лоб. Казалось, на ринге кулаки противников должны были рикошетировать от такого лба, как снаряды от наклонной брони танка. У Зацепина вертелась в голове фамилия этого спортсмена-телеведущего, она была какой-то очень подходящей к облику, родственной словам «глыба», «валун», «девятый вал», «валить»… Но так и не вспомнил.

Хорошо, что для воплощения и не требовалось имя аватара.

– Смотрите, что будет! – крикнул Зацепин Неелову. И мысленно дал добро на свое преобразование.

Неизвестно, где приняли его заказ на трансформацию, но он тут же почувствовал себя другим человеком. Шоссе вдруг отдалилось, Зацепин увидел Неелова с высоты в два с лишним метра. О, каким наслаждением было расстаться с немощной, старой оболочкой и ощутить, что давишь на землю полутора центнерами отлично скоординированного ловкого тела, налитого кабаньей мощью. Зацепин разглядывал свои ноги пятидесятого с хвостиком размера, подносил к глазам дыни кулаков. Вместе со старым телом улетучился и сиротский хитон. Зацепин вырядился в отлично сшитый костюм и лакированные туфли. Пиджак не скрывал силу, а подчеркивал колоссальные габариты и стать преображенного Зацепина.

Но Неелов не оценил инкарнации коллеги.

– Боже, какой гигант! Что с вами, Зацепин? – воскликнул он, в притворном ужасе закрывая ладонями лицо. – И вы хотите, чтобы я последовал вашему примеру? Нет уж, увольте!

– Дмитрий Дмитриевич, пока мы препираемся, американцы, возможно, уже читают книгу судеб, – уговаривал Зацепин, прислушиваясь к своему рыкающему голосу. – Почему бы вам не превратиться, ну, хотя бы в Геракла? Или вам больше по душе Атлант?

– Мне не нравится вся эта затея с превращением в гору мускулов! Я хочу быть исполином духа, а не мышечной массы! Я пойду с вами так, в моем нынешнем виде. Прореха на горле мне совсем не мешает!

– Но мне нужен помощник, воин, а не восьмидесятилетний старик, уж извините!

– Не извиняйтесь, на том свете уже можно называть вещи своими именами. Какой смысл ревновать к возрасту, вступив в вечность… А знаете, у меня появилась идея.

– Наконец-то!

– Да. Я все-таки сделаюсь Эйнштейном. – И, отвечая на отрицательный жест Зацепина, Неелов повторил: – Я сделаюсь Эйнштейном! Но чтобы быть вам достойным партнером, надену экзокостюм.

– Экзокостюм? – повторил Зацепин.

– Или экзоскелет, если угодно. Э, я смотрю, вы совсем отстали от жизни в своем монастыре. Это такая конструкция – сбруя или латы, – которую надеваешь, чтобы увеличить свои силы. Как гидроусилитель руля в автомобиле. Робот, с которым становишься одним целым. Эйнштейну бы понравилось.

– Да-да, я слышал о таком, – прогудел исполин Зацепин.

– А сейчас и увидите. Так, говорите, нужно только пожелать?

И на глазах Зацепина академик превратился в знаменитого автора теории относительности. Если раньше он напоминал основателя современной физики шевелюрой, то теперь стал точной копией пожилого Альберта Эйнштейна – с лицом умного зайца, длинными прядями легких седых волос, взлетающих задорно от каждого движения.

Преобразования Неелова на этом не кончились. Эйнштейн оказался одет в железный костюм. Металлические руки оканчивались устрашающего вида клешнями-манипуляторами. Ноги обуты в стальные гусеницы. Неелов повернулся вправо-влево, словно играя искусственными мышцами. Поднял и опустил руки, поочередно согнул ноги в коленях. Железные конечности отлично слушались. Проехался на гусеницах перед Зацепиным. Подвигал клешнями. Они плотоядно щелкнули.

– Не позавидую я тому, на ком сомкнутся эти тиски! – сказал Неелов, похожий на автопогрузчик, пробуя пригладить клешней непослушные волосы.

Зацепин остался доволен экипировкой Неелова-Эйнштейна. Имея такого союзника, можно было смело идти в атаку.

– Все-таки я не понимаю вашей стратегии, – сказал академик. – В том деле, какое нам предстоит, принцип «сила есть – ума не надо» не подходит. Даже если мы навалимся на компьютер с силой атомного взрыва, мы его не откроем. Тут нужен тонкий, хакерский подход. А у нас хакера нет. А?