Дело всей жизни. Книга первая

— Нет. Они поженились, — прозвучало жёстко. — Он мало того что не сообщил мне эту новость, но я теперь понимаю, почему я урод: отец — извращенец, мать — ебливая сука. С чего мне быть нормальным?! И я не могу держать мою малышку рядом с собой! Джейк… я должен её отпустить, но не могу надышаться ей… — вскочил, заметался, не зная куда шагнуть. Неосознанно запустил пальцы в волосы — туда, где находится гипоталамус. — Может, дело не в опухоли, а в генах?

— Ник, я думаю, дело не в опухоли, не в генах, не в застарелом стрессе, хотя всё это в разной степени усугубляет. Дело в твоём нежелании разрешить себе нормальную жизнь.

— Все дороги ведут в Рим, да? — горько усмехнулся и вернулся в кресло.

— У каждого свой Рим.

Комментарий: очевидно, что нужно учитывать влияние девушки на Никиту. «Моя» и «маленькая» — проявление собственничества по отношению к ней и желания решать её проблемы. Запах (парфюмерный) — ещё один якорь. Необходима встреча с Несси и планирование стратегической манипулятивной агрессивной психокоррекции.

— Джейк, как вы — нормальные люди — отличаете любовь от желания просто трахнуть?

— Так же, как ты.

— Ну ты меня-то не сравнивай с людьми… — вскинулся.

— А с кем тебя сравнивать?

Задумался, почёсывая Варфа. Бросил взгляд на тотем и взял его в руку.

— Не знаю, Джейк. Когда про ягуара сны снились, мечтал быть оборотнем — чёрным ягуаром. Взгляд его помню, как сейчас вижу. Такой… человеческий. Спокойный. Неопасный. Как будто он сорок тысяч лет на свете прожил и всё про всех знает. И глаза вот такие же — не кошачьи, а как чёрное зеркало — смотришь в них и себя видишь… как наизнанку вывернутого: ни мысли, ни желания, ни страхи, ни намерения не скроешь. Необычно… Наверное, да — если бы я был индейцем, то тотемом выбрал бы чёрного ягуара.

— Не надо быть индейцем, что иметь тотем. Но не ты его выбираешь, а он тебя. Ты только слышишь зов.

— Да брось… — поморщился. — Это сказки дикого леса. Зов Джунглей. А я — не Маугли, — усмехнулся.

— Если ты ягуар, кто рядом с тобой Несси?

— Дурман, — ответил не задумываясь. — Только не наркотик. Она не отравляет, а вытаскивает наружу что-то глубоко запихнутое. И охмеляет. Как пьяный с ней, но все понимаешь. Она выталкивает за пределы привычного и хорошо известного… — потёр лоб и грустно признался: — Ты знаешь, а я ведь и правда щенок. Хотя, если уж брать тотем, то ягуарёнок — на котёнка всё-таки не тяну, характером не вышел.

— Почему согласился с тем, что ты щенок?

— Да так и есть, Джейк! Мать — сука. Отец — кобель! Сын кто? Такой же кобель. Одна случка на уме, — ударил ребром ладони по подлокотнику. — А по сути — щенок на обочине большой дороге… — встал и начал выбирать из песка мелкие камешки и мощными рывками бросать в океан. — В одном доме жили, а будто и не было её никогда. Я не уверен, кормила ли она меня грудью. И вообще носила ли под сердцем. Такое чувство, что меня на помойке нашли, а потом откупились за то, что так полюбить и не могли — дефектный оказался. Хотя гены как раз наоборот говорят — роднее родного, дальше некуда. За их ебливость проклят… — упал в кресло. — Джейк, мне кажется теперь, что я до знакомства с моей девочкой и не жил вообще. С ней всё иначе. Но вот здесь… — положил руку под сердце, — постоянно щемит. Иногда приятно до дрожи и слабости в ногах, иногда будто хороню кого… Дурман она. Охрененный чистейший дурман. Но какой-то… просветлённый, что ли.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Чёрный ягуар и айяхуаска…

— Что?

— Лоза ду́хов.

— А. Амазонская нефункциональная стереотаксическая система… — снова взял голову ягуара и поднёс к носу. — Почему он одноглазый?

— Это долгая история. Её время ещё не пришло. Давай поговорим о твоих родителях и Несси…

* * *

Родители и Несси…

Две темы, вызывающие у меня диаметрально противоположные чувства. Джейк будто задался целью устроить мне эмоциональные американские горки. Ему бы в Лэнгли[27] работать.

— Она меня бесила до потери пульса.

— Стерва? — усмехнулся Джейк.

— Скорее, бархатная революция.

— Это интересно… — глаза друга выдали не просто «интересно», а «душу вытрясу, если не объяснишь» — настоящий душегуб.